Войдя в комнату, не заботясь о покое сестры, приняла душ, улеглась в кровать, бурча что-то нечленораздельное, подтянула одеяло под самый подбородок, но тут же взялась за ноут:
– Пари! Да, я не сомневаюсь, это были Пари! Причем оба клана. И у них была разборка.
Часа два она зависала в сети, оставляя закладки из разных источников, вскользь пробегая изложенную информацию и оставляя ее для более глубокого изучения. Сердилась, когда образ мужчины становился между ней и экраном. Мотала головой, отгоняя нагло влезающее видение. Когда все закладки были сделаны, а в мировом пространстве не осталась и крупицы об интересующей ее теме, когда силуэт мужчины в очередной раз всплыл в ее сознании, она протянула: – Герман! – и испуганно замерла, смотря в окно.
Пошевелилась сестра, просыпаясь и Владислава, не контролируя свои действия, закрыла крышку ноутбука и уставилась в потолок, сложив руки вдоль туловища.
– Ты уже не спишь? – зевая, спросила Мира.
– Да, не спится.
– Кажется, я тоже уже выспалась. Хотя еще так рано. Знаешь, мне странный сон приснился.
– Мне тоже. – перебила Влада и пошла чистить зубы.
– Заметно. – проговорила Мира ей вдогонку, но выяснять ничего не стала.
Весь день в мыслях Влады был полный кавардак. Выхватывая очередное воспоминание, она не могла его толком обосновать, как и утвердительно сказать себе, что это был не сон. Так и не позвонив матери, не рассказав ничего сестре, не связавшись, вообще, ни с кем из семьи, в помощь о происходящем, она как хвостик бегала за Мирославой из аудитории в аудиторию, вскользь слушая лекции и автоматически кивая, когда к ней обращались. Однако, придя домой, она не села за изучение найденного ею материала. Более того, она уснула, даже не поужинав. Так прошли еще сутки. А на третий вечер они, вернувшись с сестрой домой, обнаружили распахнутое настежь окно. Не выявив никакой пропажи, да и следов постороннего, Славки списали это на сквозняк и никого вызывать не стали. Влада чувствовала себя превосходно, бодро. Весь вечер шутила. Да еще и неудержимый аппетит проснулся. Чуть позже, когда Мира засела за написание доклада, Влада взяла свой ноут, открыла его и лоб ее наморщился:
– Не поняла…
– Ты мне? – высунув с уха наушник, уточнила Мира.
– Да нет, себе.
– Что-то случилось? У тебя вид растерянный.
– Ничего не случилось. Просто мне казалось, я делала какие-то закладки. А тут пусто.
– Закладки чего? Может у меня есть.
– Да не помню! Не важно. Раз не помню – значит ничего существенного.
– И то верно. – кивнула Мира и «отключилась», вернувшись в свои думы.
– Точно говоришь, сестренка, – говорила Влада сама себе. – Важное никуда не скроется.
****
Герман сидел на спинке лавочки, в окружении девушек. Как всегда весел и беззаботен. Говорил, активно жестикулируя, на что барышни заливались громким смехом. Неожиданно он замолчал, спрыгнул на землю, почтительно склонил голову и, подхватив книги, пошел к корпусу. Девушки, все до одной, повернули головы в сторону его приветствия, в здание зашли Славки. С недовольным видом все разошлись. Герман задержался у двери, щелкнул двумя пальцами, словно вспомнил нечто, и с довольным видом зашел внутрь.
Два часа занятий пролетели для Славок в активной напряженности. Сокурсники привыкли к их ненасытности в учебе, а женская половина прощала даже ревность, возникающую к Герману, ведь их пытливость к знаниям дарила свободное время на болтовню и пересуды, пока учителя занимались сестрами.
