Супербомба - страница 8

«Гиббоны», что с нами работали, попались толковые, несуетливые, свое дело знали и, вопреки всем традиционным сплетням, слишком к водителям не придирались и откровенных поборов не устраивали. Так обычно и бывает – несколько ублюдков в службе заведется, и по ним обо всех остальных судят. Хотя, насколько я знаю, вся репутация «гиббонов» из Москвы идет. Москвичи вообще народ особый, не только «гиббоны». У них многое на подобных взаимоотношениях складывается, и потому их вся Россия не любит. И «гиббоны» там такие же – продукт столичного общества. В провинции, где совести у людей, как правило, больше, проще. Я по России много поездил. И кроме Москвы еще разве что в Башкирии нарывался на вымогательство взяток. Во всех остальных местах, сколько ни останавливали, дело обходилось выписанной квитанцией на оплату штрафа, если было за что, и все. Да и то не всегда, часто просто разговором дело ограничивалось. Ну и, естественно, проверкой документов.

В нашем случае ребята из ГИБДД имели еще подкрепление в виде двух пар из местного ОМОНа. Эти пары тоже менялись, как и мы. Но в такую жару поток машин был большим только с утра. К середине дня суета на дорогах прекратилась – желающих выехать за город было, как ни странно, мало. Но нам жара работать не мешала, хотя тоже лень пробуждала.

Едва мы пропустили «мерс» с усатым и пузатым мужчиной, не забыв проверить и его багажник, к посту другая машина подкатила и через сплошную линию разметки под носом у «гиббонов» наполовину в тень будки забралась, чуть не вплотную к машине хозяев остановилась. Так только свои ездят, сразу понял я, и не ошибся. Из машины вышел скуластый и почти лысый, костлявый и весь состоящий из одних углов человек в гражданском, потянулся, показывая пистолет в подмышечной кобуре, и к нам направился. Козырять удостоверением не стал, просто скороговоркой представился:

– Капитан Севастьянов, городской уголовный розыск.

Омоновец, стоящий к капитану ближе других, тем не менее смотрел подозрительно, ствол тупорылого автомата держал наготове и чего-то ждал.

И только после этого Севастьянов удостоверение старшему лейтенанту показал. Тот мельком взглянул и кивнул:

– Чем можем?..

Капитан кашлянул в кулак, прочищая горло.

– Тем и поможете. Я сообщение получил. Здесь неподалеку, в садовом товариществе, незнакомого человека издали видели. Бегом бегал, через заборы, собак дразнил. Описать не смогли. Фотографию по телевизору не видели, слышали о беглеце сообщение по радио. Позвонили на пульт дежурному.

Вот и началось. У Сережи Бравлинова основательный прокол. Но это не его вина. Когда план просчитывали, там было возражение как раз со стороны самого старшего лейтенанта Бравлинова. Насчет пробежки на время, чтобы знать, за сколько он дистанцию преодолеет. Основания простейшие – когда бежишь, самому постороннего человека заметить трудно. А если он в грядках копается, а потом, услышав, что кто-то бежит, голову поднимет? Просто со спины посмотрит, сам оставаясь невидимым. Возражение не приняли, посчитав ситуацию маловероятной. Значит, не зря нас в подстраховку выставили, хотя Медвежий Заяц и проявлял по этому поводу недовольство. Ему не нравилось бесцельно на посту вместе с «гиббонами» отдыхать. Вот теперь уже получится, что не бесцельно.