– Мне она никогда не нравилась, – заявила Сорока.
Припомнив, что и Нова каждый раз ощетинивалась при виде Сороки, Адриан скрипнул зубами.
– Я почти уверен, что это у вас взаимно.
– А ее браслетик мне все-таки понравился, – Сорока стянула респиратор, не сводя глаз с крепко сжатого кулака Адриана. Он инстинктивно отдернул руку. – Что ты, кстати, собираешься с ним делать?
Опустив взгляд, Адриан не без опаски разжал кулак. На ладони блеснул браслет Новы. Изящная медная филигрань, украшавшая ее запястье всегда, сколько он помнил, а скорее всего, намного дольше. Застежка, которую он однажды починил, еще не зная, кто такая Нова, что она за человек.
Что она будет значить для него.
А еще здесь была звезда. Слабо светясь, она отбрасывала золотые лучики, в которых плясали пылинки. Она была теплой на ощупь, и с тех пор, как он снял браслет с запястья Новы, ему временами казалось, что крохотный шарик пульсирует, словно живой.
Ему хотелось понять, зачем Нова забрала звезду у статуи в подвале. Хотелось узнать, чем она была, на что способна, и откуда вообще взялась. На его рисунке никакой звездочки не было, зато она точно была во сне Новы, том самом, который он постарался воспроизвести.
От всего этого голова у него шла кругом.
Но в глубине души ему больше всего хотелось избавиться от этой вещицы и никогда ее больше не видеть, потому что, держа этот браслет в руке и вспоминая ту ночь в рукотворных джунглях и тихое дыхание Новы, заснувшей в его объятиях, Адриан буквально цепенел.
Оказалось, что она Кошмар. Все это время была ею.
– Не знаю, – выдавил он наконец, снова сжав кулак, скрыв мерцание звездочки. – Передам в отдел артефактов, наверное.
– Можешь отдать его мне, – сказала Сорока, чуточку слишком торопливо, чуточку слишком настойчиво.
Адриан напрягся.
Заметив, что подошла слишком близко, Сорока поспешно сделала шаг назад.
– В смысле, я могу отнести его в Штаб. Сдам вместе со всем остальным… Ну, знаешь, со всем, что мы сегодня здесь найдем. Занесу в каталог и… Ну, словом, позабочусь, так и быть, ради тебя.
Пальцы Адриана сами сжались крепче. Неосознанное предчувствие подсказывало ему, что он не должен расставаться с браслетом. Ему еще предстояло раскрыть его тайну.
И вообще, что-то в лице Сороки ему не нравилось. Настораживала ее настойчивость. Интуиция подсказывала Адриану, что девчонка врет. Донесет ли она браслет до Штаба?
Надежда в глазах Сороки угасла, сменившись привычной угрюмостью. Но она не убрала протянутую руку.
– Давай-давай, Скетч. Это моя работа, не твоя.
Сверля взглядом ее руку, Адриан укорил себя за сомнение. Сорока входила в группу уборщиков. Она была Отступником.
Ему вдруг стала ненавистна мысль о том, чтобы еще хоть на минуту оставить звезду у себя.
– Вряд ли вы еще что-то здесь найдете, – сказал он. – Но это, по-моему, неважно, – почти против воли он все-таки положил браслет на ее раскрытую ладонь. Сорока мгновенно отдернула руку, словно боялась, что он передумает.
– Только не потеряй. Этот браслет был чем-то важен для Но… для Кошмар. Он может сыграть роль в расследовании.
Сорока только хмыкнула.
– Ты меня за новичка принимаешь? – она сунула браслет в карман форменных штанов и, не прибавив ни слова, шагнула внутрь разрушенного дома.
На душе у Адриана стало легче – совсем чуть-чуть – от того, что он расстался с браслетом. Чем скорее он перестанет перебирать в памяти счастливые моменты в обществе Новы Маклейн, тем лучше.
