Он опускает взор.
Сжимает и разжимает пальчики, а я боюсь, что его мог кто-то обидеть, пока я разговаривала с Борисовым. Не знаю, что произошло, но обязательно разберусь с этим.
Стараюсь не смотреть на Тимофея. Блуждаю глазами по толпе. Но взгляд невольно сбивается. Натыкается на миловидную брюнетку в его объятиях.
Мой бывший нежно утыкается носом в её шелковистые волосы. Мурлычет как сытый кот.
Шепчет что–то нежное на ухо, и меня прошибают электрические импульсы. Заставляют покрыться испариной от брезгливости.
Мерзавец. Какой мерзавец!
Наконец меня отпускают с аплодисментами.
Протискиваюсь сквозь толпу и хватаю Кирюшу за руку. Волоку к выходу, старательно улыбаясь гостям при этом.
Не хочу, чтобы кто-то подумал, что мы сбегаем.
– Подожди меня на кухне, ладно? – Делаю взмах рукой. Помню, что там должен быть запасной выход.
Убегать через парадный совсем не хочется.
– Хорошо. – Пожимает плечами. Двигается чуть замедленно, и я не узнаю в этих движениях сына.
Чувствую, что-то произошло, пока я оставила его одного.
Пулей выскакиваю в коридор.
Бегу к той самой комнате, где оставила вещи. Хватаю пакет с реквизитом, проклиная тот час, когда согласилась на это представление.
– Уже уходите? Жаль, повар приготовил первоклассные десерты. – Мягкий голос, больше похожий на звон колокольчиков, раздаётся за спиной, и я оборачиваюсь.
Зрачки расширяются от неверия, словно увидела призрака. Точнее двух.
Впрочем, так и есть.
Меньше всего я ожидала, что моё скоропостижное бегство заметят хозяева особняка. Надо же, они покинули гостей, чтобы попрощаться с наёмной куклой.
– Может быть, Дина Алексеевна следит за фигурой, родная. Не стоит её задерживать. – Голос Тима звучит тихо и напряжённо.
Глаза следят за каждым моим шагом. Смотрят с неприязнью и даже ненавистью только из-за того, что я посмела отказать ему.
– Не всем же везёт с фигурой как тебе. – Добавляет, бросая на меня полный ярости взгляд.
– Спасибо, милый. – Брюнетка поднимается на цыпочки и легонько чмокает мужа в губы. Обвивает его шею руками, прижимаясь ближе. – Ты – самый лучший!
Наблюдаю, как их губы соприкасаются, испытывая омерзение.
Господи, как хорошо, что я не рассказала Борисову о Кирюше! Он просто не достоин быть отцом моего сыночка.
– А как вам наш дом, Дина? – Супруга Борисова обводит ладошкой светлый холл. В её глазах – неподдельное счастье и гордость. – Правда, он чудесный?
Выдыхаю, стараясь удержать на лице приветливую улыбку. А сердце стучит как сумасшедшее. Разрывает рёбра до боли.
Слишком свежи в памяти те несколько ночей, что мы провели с Тимофеем за просмотром сайтов с недвижимостью. И с какой любовью я осматривала этот особняк, мечтая о его покупке. Даже мысленно мебель подбирала.
– Да, очень красивый. Наверное, стоил целое состояние. – Хриплю, сжимая пальцы в кулаки.
Ногти, покрытые белым лаком, впиваются в мягкую кожу ладошек. Оставляют на коже короткие лунки.
Боль отрезвляет. Заставляет дышать ровнее.
– А вы давно его приобрели? – Голос звучит куда смелее, и я вижу, как загораются опасные огоньки в глазах Тимофея.
– Шесть с половиной лет назад, в мае. Как раз, когда я узнала, что беременна, и сообщила об этом Тиме. – На лице женщины расцветает нежная улыбка. А ещё она ловит взгляд мужа. Чуть касается пальцами его поясницы.
Этот интимный жест заставляет меня сцепить зубы. Посмотреть на Борисова с вызовом.
Теперь я примерно понимаю, как обстояло дело. Наши дети – почти ровесники.
