Супружественная любовь. Трактат - страница 62

олжетворённая». Вне сомнений, после этих слов Ангела я вновь горел неодолимым желанием увидеть иные времена своими глазами и, тотчас собравшись в новый путь, последовал за ним. Во время нашего пути из рассказов его я узнал, что жители описываемого века обитают на границе между Полуднем и Востоком, но нарочито далеко от тех, которые жили в четырёх первых Веках, и притом гораздо ниже. Продолжая наш путь к Полудню, к стороне смежной с Западом, мы перешли страшный и кишащий опасностями лес; там, в озёрах глубоких и мутных, сновали стаями крокодилы, время от времени они высовывали из тёмной мути озера свои головы и, скаля широкие и зубастые пасти, яростно стремились схватить нас. А между теми озёрами жили ужасающего вида псы: некоторые из них трёхглавые, как Церберы, некоторые же двуглавые, – все они грозно рычали, клацали острыми зубами и свирепыми глазами провожали нас, когда мы проходили мимо них. Путешествуя в этой Западной стороне, мы видели драконов и леопардов или рысей, которые описываются в Апокалипсисе (Отк. 12:3, 13:2). Попутно Ангел поведал мне, что все те звери, виденные мною, вовсе и не звери, а символические Соответствия: «Звери эти, – объяснял Ангел, – представляют собой похоти, в которых пребывают жители, посещённых нами мест: сами похоти представляются через страшных псов; коварства же и хитрости – через крокодилов; лжи и злые наклонности к предметам, касающимся до Богочествования, означаются через драконов и леопардов или рысей. Однако же, представляемые жители обитают не тут поблизости за лесом, а далеко-далеко, за великою пустынею, которая служит надёжной преградой и разделяющим препятствием, ограждающим их от прочих жителей всех веков предыдущих, ибо эти жители вовсе не похожи на тех. И хотя имеют они и головы на плечах, и груди на чреслах, и чресла на ногах, как и прежние первобытные человеки, – но нет в головах их нисколько золота, ни в грудях серебра, ни в чреслах меди, и даже в ногах нисколько железа. А вместо того в головах их находится железо, смешанное с глиною; в грудях – и то и другое, смешанное с медью; в чреслах – железо да глина, смешанные с серебром; а в ногах – железо с глиною, смешанные с золотом. Через такой переворот они изменились из человеков в изваяния человеческие, внутри которых ничто не соединяется; ибо, что было верхним, то сделалось нижним, – следовательно, что было головою, то сделалось пятою, и напротив. Они нам из Неба кажутся комедиантами или шутами, которые, перевернув тело своё, на локтях лежат и ходят; или чудовищными зверями, которые перевернувшись лежат на спинах, ноги поднимают кверху, а из головы, которую врывают в землю, смотрят на небо». Благополучно миновав опасный лес, мы вошли в пустыню, которая оказалась не менее ужасной и опасной, поскольку там, в грудах раскалённых на солнце камней, повсюду зловеще зияли щели и ямы, из которых вдруг выползали хищные гидры и ехидны да нападали ядовитые змеи жалящие (presteres). Вся эта пустыня имела непрерывное склонение вниз; по поверхности того склона мало-помалу мы сошли в долину (vallem), населённую жителями той самой страны и того времени или века, о которых мне по дороге рассказывал Ангел. Тут повсюду виднелись шалаши (mapalia), вроде пастушьих или рыбачьих, они густой россыпью темнели по всей долине и составляли город. Войдя в этот город, мы увидели неприглядные жилища, построенные из обгорелых жердей и ветвей древесных, обмазанные грязью и покрытые чёрными листами железными; улицы же в большинстве своём были неправильные: в самом начале узкие, они затем делались гораздо просторнее, в окончании же каждой улицы были устроены площади, – и так получалось: сколько улиц, столько и площадей (fora). Как только мы вошли в тот город, тотчас настала тьма кромешная, ибо не видно уже было Неба; и тогда мы воззрели к Небу, и в тот же миг дан был нам Свет, и мы всё увидели. Изумившись случаю такому, я спросил встретившихся горожан: «Разве можете ли вы видеть что-либо, не видя Неба?» На это они отвечали мне: «О чём ты спрашиваешь? Мы видим ясно и ходим при полном свете!» Ангел, услышав это, пояснил мне, что тьма для них есть свет, а свет для них есть тьма – так, как и у птиц ночных, ибо они смотрят вниз, а не вверх. Входя в шалаши их, мы видели в каждом мужа со своею женою; придя в один из таких шалашей, мы спросили у Мужа: «Все ли здесь живут каждый в своём доме лишь с одною и единственною женою?» На это хозяин мне отвечал со свистом (cum sibilo): «Что значит с „