Лоренца легонько вытолкнула сына за дверь, обернулась к пасынку, награждая его злым предупреждающим взглядом, и процедила сквозь зубы:
- А ты марш в свою комнату и чтобы до завтра я тебя не видела, ублюдок!
В первый раз она позволила себе подобную грубость, но, к сожалению, не в последний. В тот вечер Ник тихо плакал в своей богато обставленной, но такой холодной, полной одиночества комнате, слушая, как веселятся гости, и понимая, что никогда не будет на равных правах в этой семье. Он ненавидел мачеху за чёрствое сердце, в котором ему не нашлось места, и отца за малодушие и нежелание идти на конфликт с супругой из-за собственного сына...
Маленький мальчик давно вырос, а обида, как оказалось, осталась и жила долгие годы в его душе. И сейчас, когда он снова встретился с ненавидящей его женщиной лицом к лицу, то почувствовал как заворочались внутри неприятные воспоминания и желание сделать отсюда ноги стало навязчивым.
В то время как он изображал статую женщина обернулась и не твёрдой походкой направилась к нему. Растерянный чуть подслеповатый взгляд блуждал по его лицу, а трясущаяся рука поднялась вперёд в желании прикоснуться к нему.
- Боже мой, сынок, тебя так долго не было! Феликс, дорогой мой!
И обняла его, расплакавшись от переполнявших её чувств. Беззащитная и в тоже время счастливая в своём забытье.
Никлас окаменел и из ослабевших рук выпал букет цветов, наполняя воздух одуряюще приторным запахом сладкой горечи.
9. Глава 9
Ник хохотал и никак не мог остановиться, так что слёзы выступили из глаз и болели от напряжения скулы. В последнее время он всё чаще зависал в подобном состоянии и это вызывало определённые опасения за его психику. Он всегда подозревал, что судьба к нему предвзята, но чтобы настолько?! Её игра заставляла испытывать всё новые грани отчаяния, которым не было ни конца ни края.
Такого опустошения он не чувствовал никогда раньше, даже когда был изгнан из отцовского дома после "попытки изнасилования" Ханны. Как в тумане прошёл его визит к Лоренце, где ему пришлось терпеливо сидеть рядом с ней на диване и слушать её сумасшедшие истории. Ему казалось, что он потратил все свои нервы, пытаясь держать лицо перед врачом, иначе почему же сейчас истерика набирала обороты?
- Всё-всё Ник, успокойся, - раздался рядом голос Дака и бутылка виски из трясущейся руки друга перекочевала к нему. - Ты уже достаточно выпил и тебе пора баиньки.
Никлас перевёл расфокусированный взгляд на своего приятеля и пьяно улыбнулся:
- Неееет, ты не понимаешь! Ты даже не представляяяяешь, как мне хочется ей отомстить! Так просто сказать ей, что я - не он... ик... и фффсё!...
Тут же задумчиво нахмурил светлые брови и пробормотал:
- Вот только кто я после этого буду, аааа? Нет, ты видел, в кого она превратилась? Из ведьмы в жалкую больную старууууху... А ведь ей всего... Сколько? Шестьдесяяяяят!
- Нет не видел, но ты мне уже три часа рассказываешь про неё. Я даже не знал, что между вами всё настолько запущено. Но хорошо, что ты мне позвонил и решил выговориться, тебе полегчало?
- Не увеееерен... Но что ж так плохо-то?!
Дак обречённо покачал головой, помог другу выбраться из кресла и прислонил его шатающуюся тушу к стене. С трудом поддерживая его направился в спальню.
- Боюсь, что завтра тебе будет ещё хуже, - вздохнул он, уложив Ника на кровать. Тот сразу засопел, оглашая воздух громким храпом. - Глядя на тебя, мне остаётся только порадоваться за себя.
