Сущность зла - страница 31

Крюн оставался невозмутимым.

– Не угодно ли выйти из машины, сударь?

Я повернул к нему голову так резко, что шея хрустнула.

– По какому праву? – прокаркал я.

– Я бы хотел подвергнуть вас тесту на алкоголь. Мне кажется, вы не в состоянии вести машину.

– Не намерен я подвергаться никакому гребаному тесту, командир Крюн.

– Выходите, господин Сэлинджер. И я призываю вас не использовать подобную лексику в присутствии представителя власти. Завтра вы сможете подать жалобу в соответствующие инстанции, я с удовольствием выдам вам необходимые бланки. А сейчас выходите.

Я вышел.

– Руки за голову, – скомандовал Крюн.

– Вы меня арестуете?

– Вы насмотрелись фильмов, господин Сэлинджер. Но с другой стороны, это ваша работа. Руки за голову. Поднимите левую ногу и удерживайте равновесие, пока я не скажу.

– Это смешно, – возмутился я.

– Так принято, – холодно ответил он.

Я подчинился, чувствуя себя полным идиотом.

Театральным жестом Крюн вытащил хронометр и стал следить за представлением.

Оно длилось больше минуты. Проезжавшие мимо автомобили притормаживали, и, несмотря на рокот моторов, я мог расслышать шуточки, которыми обменивались сидевшие в машинах. Наконец Крюн удовлетворенно кивнул.

– Вы не пьяны, господин Сэлинджер.

– Могу я вернуться в машину?

– Вы можете выслушать меня. Потом поедете своей дорогой. Если вам все еще захочется ехать туда, куда вы ехали.

Я промолчал.

Крюн надвинул на лоб каскетку.

– На этой дороге предел скорости шестьдесят километров в час. Меньше чем через километр, за тремя поворотами, начнется так называемая населенная зона. Там допустимый предел скорости – сорок километров в час. Вы слушаете, господин Сэлинджер?

– Спасибо за информацию. Я сохраню ее в сердце своем.

– Соблюдая допустимую скорость, вы доберетесь до минимаркета Алоиза за двенадцать минут. Может быть, за тринадцать. Вопрос: оно того стоит?

Я вздрогнул.

От командира Крюна не укрылось мое изумление.

– В Зибенхохе не бывает тайн, господин Сэлинджер. Не для меня. Не для шерифа. – Он сделал шаг мне навстречу. – Знаете, почему я вас остановил, господин Сэлинджер?

– Давайте выкладывайте.

Крюн потер подбородок.

– Я узнал о размолвке, о дискуссии на повышенных тонах, которая состоялась сегодня между вашей женой и госпожой Вальднер. Размолвке, в которую оказался вовлечен также господин Алоиз, владелец магазинчика в нашей деревне. Ничего такого, поймите меня правильно. Только вот когда я увидел, как вы едете в деревню, не то чтобы на полной скорости, но, как я зафиксирую в протоколе, на скорости предельно допустимой, я подумал: а вдруг вы почувствовали настоятельную потребность поквитаться. А это, господин Сэлинджер, совсем нехорошо.

– Я просто хотел кое-что разъяснить.

– Не морочьте мне голову: я не так прост. Я все о вас знаю. – Тут он осекся, голос его задрожал. – Все, что вы сделали. Там, внизу.

Острая боль в затылке. Ледяная игла.

– И что же я такого сделал?

Крюн прикоснулся к своему значку.

– С точки зрения уголовного кодекса – ничего криминального.

– А что, – спросил я, – существуют другие точки зрения?

В форме он там или нет, я уже был готов наброситься на него. Он, вероятно, это понял и заговорил не в таком омерзительном тоне. Добрый дядюшка явился снова.

– Мы друг друга не поняли, господин Сэлинджер. Ведь так?

– Да, – пробурчал я: адреналин все еще бушевал в моих венах.

– Я не хочу, чтобы вы себя чувствовали здесь чужим. Вы зять старика Майра. Вернера в Зибенхохе очень уважают, и мы счастливы, что Аннелизе решила немного пожить у нас. К тому же у вас прелестная дочка. Фрау Гертруда, библиотекарша, просто обожает ее. Говорит, что никогда не видела такой развитой девочки.