А дальше всё, как в тумане.
Я не знаю, как это произошло, но очнулась я тогда, когда поняла, что обнимаю уже не подушку и крепкую мужскую шею. И не просто обнимаю, а кусаю его за затылок.
- Ржавый, ты её этой хуйне научил? – невозмутимо поинтересовался Матвей у своего кота.
- Простите. Я сама не поняла, как это сделала.
Я быстро разомкнула объятия, отпрянула обратно к спинке дивана и отёрла губы от вкуса мужских волос.
- Значит, будем связывать. И кляп, - заключил Матвей и вышел из гостиной. Через несколько секунд вернулся с каким-то маленьким деревянным бруском в руке и протянул его мне. – Зубами зажми. Поиграем в полевой госпиталь.
- Зачем его прикусывать?
- Чтобы отвлечься от боли и язык не откусить. Прикусывай, - с его командирским тоном хотелось поспорить, но я послушно положила брусок в рот и как собака сжала челюстями. Мужчина посмотрел на меня и, кажется, в его глазах я заметила искорки веселья. – Не зря ты, Ржавый, эту палку с улицы притащил.
В это же мгновение я выплюнула брусок и шлёпнула по плечу смеющегося Матвея, который вяло уклонился от моего удара.
- Ничего смешного! – завопила я, ища местечко, куда можно было бы ещё раз шлёпнуть явно прикалывающегося надо мной мужчину. – И шутки свои дурацкие с котом шутите!
- Ладно, - вздохнул мужчину, возвращая своему лицу привычную серьёзность. – Пошутили и хватит. У нас тут операция, как бы. Да и рана сохнет, пока мы тут треплемся. Ещё немного и резать придётся.
- Божечки! – всхлипнула я и вцепилась в руку Матвея с пинцетом.
- Понятно, - выронил он раздраженно. – Шпагат умеешь?
- Вы придумали новую позу, в которой мне на заборе нужно повиснуть?
- Я придумал позу, в которой я тебя загну, чтобы ты не мешала мне делать тебе хорошо.
Кажется, я покраснела.
Это что ещё за формулировочки такие?
- Что вы имеете в виду? – выронила я робко, а сама в это время в своей голове начала снова проворачивать план побега, но уже не через забор.
- Чтоб тебя, - рыкнул недовольно мужчина. Встал и выпрямился во весь рост. Рукой в перчатке повелительно махнул мне. – Двигайся ближе к спинке дивана и раздвинь ноги шире.
- М-Матвей…
- Держи нос бодрей. Двигайся, давай. Иначе мы с тобой тут неделю провозимся.
С ужасом, клокочущим внутри меня, я занесла неповрежденную ногу на диван, предварительно прикрыв причинное место подушкой. Раненная нога уже лежала на пеленке, поэтому движением лишь одной ноги я оказалась в шпагате.
- Так?
- Так, - коротко бросил мужчина и сел между моих ног ко мне спиной. – И не ной. Больно тебе буду делать не я, а занозки.
Матвей по-хозяйски обхватил раненную ногу за голень и вместе с пеленкой положил её себе на колено. Своей широченной спиной он закрыл мне весь обзор на ногу. я лишь чувствовала, как он аккуратно её касается, устраивая у себе на колене так, чтобы ему было удобнее с ней работать.
- Больно? – спросил он, глянув на меня через плечо.
- Сейчас – нет.
- Если будет больно, можешь меня помять. Хотя, ты и спрашивать не будешь. И так уже по-кошачьи отымела. И постарайся не дёргаться.
- Я попробую.
Я почувствовала, как он вновь потянул какую-то из заноз пинцетом, и в это же мгновение прижалась к его спине, обхватила торс руками и, зажмурив глаза, спрятала лицо в линии позвоночника. Не травмированную ногу закинула на второе его колено и, кажется, была готова обнять ещё и ногами, но сдержалась. Побоялась сделать хуже своей ране.
