Командир полка подполковник Петров, пожимая на прощание мне руку, заметил: «Зря, товарищ лейтенант, переходите служить в качестве переводчика, теряя при этом всю перспективу, ведь самая перспективная должность в армии — это командир взвода». Эти справедливые слова запомнил на всю жизнь.
Сначала работа военного переводчика приносила мне огромное удовлетворение: приобретал знания, умения и навыки в письменной и устной речи на иностранном языке. Мне это здорово помогало во время учебы в университете (перевелся с заочного отделения на вечернее).
Специальный факультет был создан при Одесском высшем общевойсковом командном училище. Иностранные слушатели были разбиты на роты и взводы. Для обеспечения учебно-воспитательного процесса было сформировано бюро переводов численностью примерно 30 человек. Военные переводчики были разделены по группам согласно учебным предметам: политическая, тактическая, огневая, инженерная, физическая подготовка и т. д. Переводчики, окончившие языковые вузы, привлекались для перевода, политической подготовки. Эта была наша элита. Мы, прибывшие из войск, с уважением относились к этим специалистам, учились у них. Мне доверили переводить занятия по тактике. Видимо, учитывался тот факт, что я обучаюсь в университете. Тактика рассматривалась по градации на втором месте по сложности перевода после политических занятий. Офицеры-переводчики объединились в дружный и сплоченный коллектив. Начальником бюро переводов был офицер в звании подполковника, который самостоятельно учил арабский язык. В последующем мне пришлось учить именно этот язык. До сих пор встречаюсь с теми молодыми переводчиками Львом Петровичем Баевым, Иваном Ивановичем Поздняковым и др. Их судьбы связаны с Главным управлением Генерального штаба. При встрече вспоминаем Одессу и нашу службу в качестве военных переводчиков. Многие из тех иностранных обучаемых заняли высокие посты в ЮАР и мы, переводчики, гордимся своим небольшим, но важным вкладом в дело борьбы с апартеидом за национальное освобождение.
Обучаться в университете было довольно непросто, поскольку студентами были девушки, а преподавательница английского языка Марта Васильевна, которую все боялись за ее принципиальность и строгость, в случае затруднения при ответе на тот или иной вопрос, поворачивалась в мою сторону и спрашивала: «Что думает наш единственный джентльмен?», и мне приходилось каждый раз выкручиваться. Особенно не давалась орфография английского языка, где огромная разница между тем, что говорят, и что пишут. Путь к экзаменам был сложен. Нужно было преодолеть много барьеров: диктант, изложение, теоретическая и практическая грамматика, внеклассное чтение (беседа по заданной классической литературе). Тот, кто преодолевал эти препятствия, допускался к зачету и курсовому экзамену. Никогда от Марты Васильевны не слышал одобрения в свой адрес. Правда, студенты мне говорили, что в мое отсутствие она меня хвалит. Помню, как пришел на занятие с пистолетом, будучи патрульным по городу, предварительно курсантов-патрулей, с которыми нес службу, отправил в кинотеатр. Пошел на это нарушение, так как до экзаменов оставалось несколько дней — не хотел отставать от программы. Марта Васильевна строго посмотрела на меня, не стала отчитывать за ошибки в употреблении грамматических времен. Ее как подменили. Она стала даже иногда меня хвалить.
