Фрэнсис подошел бесшумно, встал неподалеку. Молчать рядом с ним было приятно. Чувствовалось в нем что-то родственное, теплое. И в тоже время… эти холодные, льдистые глаза, на дне которых властвовала зима. Я покосилась на него и увидела на тонких губах мягкую улыбку.
– Эти места прекрасны. Нигде в королевстве таких нет. Чувствуете?
Ага, запах. Дурманящий, обволакивающий, точно полночный морок. Даже голова разболелась.
– Это сила. Тут она особенная. Древняя. Вы привыкнете, сложно только первые дни. Так всегда, даже со мной, – мы встретились взглядами. – Нериз уже недалеко. Он расположен в самом центре.
– Центре чего?
Мне не ответили. Ничего нового, уже и привыкнуть должна бы к этой постоянной недосказанности.
– А Ведьмин лес? Где он?
Улыбка сползла с мужского лица, даже свет глаз потух.
– Везде, – и раскинул руки. – Столетия назад он был здесь повсюду. Вековые деревья, подпирающие ветвями небо. Ночью по ним спускались духи и резвились на полянах, залитых лунным светом. Из-под земли били ключи, отведав воды из которых можно было обрести вечную молодость, или силу, или ум, но тогда человек менялся. Навсегда. Впустив магию Леса в себя, он сам становился его частью.
Фрэнсис присел, ласково провел по земле рукой.
– Лес ушел, но крупицы наполнявшей его мощи остались. Они рассеяны вокруг. Смотрите! – он подставил ладонь, и из ниоткуда посыпались на нее серебристые пылинки, покрывая кожу жемчужным блеском. Фрэнсис дунул и искрящиеся частицы облаком взмыли в воздух, складываясь в мое имя. Точнее в «Изабеллу». Чтобы раствориться, исчезнуть так же внезапно, как и появились.
– Ты маг?
– Бытовик. Слабый.
– Это было очень красиво.
– Спасибо, – он улыбнулся, и вокруг глаз побежали морщинки. – Но нам пора продолжить движение.
Несмотря на весь кажущийся комфорт – и сидения удобные, не укачивает, приятно прохладно – я устала. Без Себастьянова зелья снова начала нервничать, безжалостно теребя оборки на платье. Почувствовала взгляд Фрэна и виновато пожала плечами – все-таки с мужем знакомиться еду, волнительно.
– Так что там с королевским магом, который приехал с ведьмой разбираться?
– Кто ж его знает. Разное сказывают, да и то домыслы. Как и все остальное. Времена были темные, дикие. А если летописи и были, то в королевском архиве сгинули.
– И все-таки. Развлеки рассказом свою госпожу.
Солнце клонилось к закату, и свет его окрасился розовым. Кажется, тем единственным из его оттенков, который был мне приятен – чистый, живой, словно капли брусничного сока в стакане воды.
– Ведьма влюбилась в пришлого мага.
– Что? – брови сами полезли на лоб.
– Те, кто должны были стать врагами, стали любовниками. Были ли чувства у мага? Не знаю… – уголок рта опустился вниз. – Он прожил здесь около года.
– С ней?
– Во исполнение договора,– губы дрожат, и, кажется, Фрэн злится. На что? – Ведьма поклялась уйти, оставить эти земли, этот мир, но попросила плату.
– Какую?
– А какую плату может попросить женщина от мужчины?
Он отвернулся к окну, откуда в повозку лилась густеющая брусничная вода. Мы ехали молча, оставляя за спиной деревушки. Наконец, на горизонте показался зазубренный лоскут леса, а на его фоне темный силуэт замка. Теперь мы ехали вдоль серого поля, больше похожего на болото, покрытого кочками и скудной растительностью. Дальше дорогу плотно обступали заросли блеклых кустов, а когда они расступились, я увидела…замок, мрачный и величественный.
