Суженые смерти - страница 17

Ближе к вечеру, хорошо выспавшись, Мерче потянулась на своей кровати и заметила, как в ее комнату пробиваются светящиеся искры клонившегося уже к западу солнца. Она поднялась и посмотрела в окно. Девушка увидела цветущий сад, где ветер колыхал ветки деревьев, словно зеленые струны лета. А цветы, как безмолвные танцовщицы, передавали всю красоту, мимику и жесты природы. Мерче с трудом оторвала глаза от цветущего великолепия, когда вошла Пилар. Экономка пригласила юную хозяйку спуститься к заливу, чтобы прогуляться вдоль берега, по которому сеньорита Мерседес так скучала. Не прошло и получаса, как девушки разглядели волнующий воображение залив. Пенистые волны захлестывали каменные глыбы, которые в лучах заходящего солнца, казалось, меняли свое очертание. Мерседес обернулась назад и увидела, как возвышаются горы с их остроконечными вершинами. В них как будто были замурованы мгновения далеких столетий. Сеньорита подумала, что это окаменевшие воины, о которых еще никто не написал в книгах.

В этот момент до слуха Мерче донеслись мужские голоса, и она увидела проходящих мимо рыбаков, которые распевали народные песни. Вдруг один из них повернул голову в сторону Пилар, видимо, узнав ее. Он, не останавливаясь, с улыбкой поприветствовал сеньорит.

– Добрый вечер, – сказал мужчина.

– Добрый вечер, Антонио, – ответила ему экономка и добавила, посмотрев на тяжелый улов, который он тащил своими мозолистыми руками:

– Тяжек твой улов. Видно, много у тебя сегодня кефали.

– Своя ноша не тянет, – ответил ей рыбак.

– Занесите нам рыбу на кухню сегодня, а утром креветок и устриц, – прокричала Пилар ему вдогонку, продолжая улыбаться.

Антонио повернулся к экономке и утвердительно кивнул головой. Видимо, в глубине души он был очень доволен прибытием доньи Лауры в свое поместье. Мужчины продолжали приближаться к городку, а их рубахи, как паруса рыбацких шлюпок, раздувались на ветру.

Льянес в вечереющем свете раскинулся параллельно прибрежной полосе. Его дома были как перетасованная колода, собранная из разных веков. Похожими были только черепичные крыши, словно бордовая рубашка карт. Девушки медленно дошли до скалистого берега и, присев на крупные теплые валуны, зачарованно смотрели на бушующие краски заката.

Ветер развевал концы шелковой ленты на соломенной шляпе Мерседес. Она с упоением вдыхала морской воздух и думала о том, что на смену лета придет осень и она вместе с тетушкой поедет в Мадрид, где встретится с Нандо. Сеньорита уже мечтала о счастливой столичной жизни, и ее история любви должна была обязательно закончиться свадьбой. В это время Пилар занимали совсем другие мысли. Ее сердце наполнилось всепоглощающей женской печалью. Приближение стачки лишь усиливало ее волнение. И этот морской ветер своими порывами только усугублял ее душевное состояние, как и крик прибрежных чаек.

Они помолчали еще немного, а потом Мерче негромко произнесла:

– Пилар, посмотри на эти камни. Море, солнце и ветер, как художники, кажется, разрисовали эти валуны размашистыми темными мазками. А высохшая морская соль придает им живописную рельефность. Они словно хранят монашеский покой.

– Да, действительно. Может быть, вы и правы. Но темные поверхности камней все равно нагоняют на меня какую-то душевную тоску. Скоро стемнеет, и нам пора возвращаться домой, – заметила экономка.

Пилар посмотрела на берег, и от этого ей легче не стало. На влажной гальке вместе с редкими ракушками лежали принесенные прибоем мертвые медузы. Сеньорита Мерче даже не обратила на это внимание. Она продолжала пребывать в своих фантазиях, которые, впрочем, были подпитаны уже свершившимися реальными событиями.