– Мерче, этот Ортис произвел на меня положительное впечатление. Он так пристально следил за твоей игрой на рояле, что мне в голову внезапно пришла одна мысль. Он определенно влюблен или в тебя, или в музыку. Но я не думаю, чтобы юристы были утонченными меломанами. А там кто его знает. Надо бы к нему получше присмотреться.
– Рано делать какие-либо выводы. Мы ведь почти не знакомы, – ответила сеньорита.
Разговор прервала Пилар. Она пригласила хозяйку дома и Мерседес к обеду.
Через несколько дней наступил долгожданный вечер, когда Мерче в приподнятом настроении, предвкушая поездку в оперу, подошла к открытому окну и посмотрела на знакомую улицу. Влажный вечерний воздух навис над городом, накрыв его легкой дымкой. Мимо проезжали коляски, запряженные лошадьми, и редкие автомобили, из-под колес которых поднималась небольшая пыль. А в конце улицы показалось еще одно транспортное средство, прижившееся за последнее время в Овьедо, – вагон, запряженный мулами. Люди набились в него, чтобы как можно скорее добраться до своих домов и съемных квартир. И вот, наконец, она увидела автомобиль своей тети, который припарковал к парадному входу шофер Луис.
Экономка, как и Мерче, тоже была в хорошем настроении. Она поспешила отпроситься у своей хозяйки до завтрашнего дня, после того как они уедут в театр. Естественно, Пилар придумала благовидный предлог, чтобы оправдать свое исчезновение из дома.
Донья Лаура и Мерче направились в относительно новый, но престижный район города, который украшал оперный театр. Здание в неоклассическом стиле совсем недавно после реконструкции открыло свои двери для зрителей. Более вместительный зал с удобными ложами мог конкурировать не то что с театром Мадрида, но и с оперным театром самой Барселоны. Этим вечером давали «Гугенотов». Мерседес и Фернандо оживленно общались, пока не погас свет, в то время как Кармен просверливала театральным биноклем макушку сидевшего в партере Франко. Она ждала с нетерпением антракта, чтобы в фойе пообщаться с предметом своей страсти.
А в это время Пилар спешила на встречу с Хорхе. На высоком небе медленно начала появляться бледная луна, и весь город наполнился мутновато-серебристым светом, тогда сеньорита и увидела на площади Фонтана своего возлюбленного, который ждал ее с нетерпением. На ней было платье в крупный горох с тремя оборками внизу юбки. Он, как обычно, в брюках и светлой рубахе, а на его ногах были все те же туфли со стоптанными подошвами. На площади всегда было многолюдно, еще с тех далеких времен, когда люди приходили сюда за водой. Чистый источник был артерией жизни старинного города. Потом на этом месте появлялись торговые и ремесленнические лавки, жилые дома. И вот уже таверны и магазинчики начали тесниться, как соты улья, вокруг маленького комедийного театра, где каждые выходные шла любимая в народе сарсуэла, которая стала раскрепощенной испанской опереттой.
Молодая экономка ускорила шаг. Лицо Хорхе, такое близкое и хорошо знакомое, преобразилось улыбкой.
– Пилар, пойдем скорее. Сейчас начнется спектакль. Посмотри, сколько собралось сегодня людей, – обратился к девушке Хорхе, притягивая ее к себе.
Они зашли в заполненный до отказа маленький театр и сели быстро на свои места. Рабочие покупали даже самые дешевые билеты, без кресел, и заполняли проходы второго этажа. Поэтому часть публики все представление была вынуждена стоять. Люди громко смеялись, вели оживленные разговоры, и казалось, что этот шум толпы никогда не стихнет. Но вот прозвенел долгожданный третий звонок, медленно погас свет, и спектакль начался.
