Ну, знала же, что я врать не умею. Зачем-то и родителей приплела…
— Да, она мне настолько понравилась, — заверил Женя, но я просто слышала, как он мысленно ржет над моей неумелой ложью. — Впервые в жизни потерял голову.
Тут Павел Олегович прочистил горло и всех заткнул:
— Ну, хватит разговоров. От них сыт не будешь. Давайте приступим к ужину.
— Ура! — подал голос до этого молчавший Павлуша.
***
За ужином я старалась молчать. Я долго жевала мясо и не чувствовала его вкус. Мне было совершенно не до еды и жевала, чтобы молчать. Павлуша рассказывал про садик. Я видела, как в этот момент Евгений словно отключился, и его лицо словно посерело. Но неожиданно тему перевел хозяин, сказав:
— Женя нам хотел что-то сказать.
У меня внутри все поникло.
Я со страхом смотрела на коварную улыбку хозяйского сына. Он поднялся с места и, взяв бокал, заявил:
— Завтра утоплюсь! Шутка, но это ведь чья-то мечта, правда, Людочка?
Взгляд Людмилы был вполне сдержанный, зато хозяин гневно рыкнул:
— Женя!
— Это была шутка, разумеется. Папа, — голос Евгения стал литься, как ручей. — Я привел к тебе… — он взглянул на меня, и я поняла, что он моего имени не запомнил! — Свою любимую девушку, чтобы сказать «спасибо»! — поклонился он.
Лицо Павла Олеговича напряглось.
— Спасибо, что у тебя есть «Баня», — продолжил торжественно Евгений. — Где мы с ней чудесным образом познакомились. И теперь я на ней женюсь!
— Это серьезно? — Людмила явно не верила.
А Павел Олегович, как ребенок, пожал плечами, будто он сам ничего не понимал.
— Но на тебе же женились? — ухмыльнулся ей в ответ Женя. — Так выпьем за нас!
Людмила явно поняла, что поведение пасынка довольно подозрительное. Несмотря на воодушевленность супруга, она молчала, поджав губы. А я, едва сдерживая истерический смех, пила за собственную свадьбу…
Пила и даже не пьянела, хотя ничего не ела целый день.
— Ну так что вы? Молодежь, горько! — поднял бокал с шампанским хозяин.
Я так растерялась, что не заметила, как ко мне подошел Женя и, развернув меня к себе, поцеловал, изображая дикую страсть.
Чувствовала ли я отвращение? Нет. Скорее это был шок. Поцелуй был настолько затянутым, что я почувствовала неловкость. И уже думала, как культурно эту показушную страсть прекратить.
К моему счастью, Павел Олегович остановил сына:
— Ну-ну-ну! Еще успеете налюбиться…
Только после хлопков отца Женя, поцеловав меня еще крепче, выпустил из объятий. И я поняла, что у меня кружится голова. То ли шампанское все же ударило в голову, то ли поцелуй…
И я осознала, что у меня бешено бьется сердце. Ну, это же от страха. Как можно с этим хамом целоваться?
— А у вас будут дети? — вдруг спросил меня Павлуша.
Все застыли, а я открыла рот и зависла, соображая, что ему можно сказать. Но вместо меня ответил Евгений:
— Конечно. И не один, а трое. Так… — Женя снова посмотрел на меня, видимо, вспоминая мое имя. — Любимая захотела, — он снова смачно поцеловал меня в щеку, а я испугалась, что там останется засос. — Скоро здесь будет гулять целый детский сад. Вы же не будете против?
— В смысле «скоро»? — встревоженно Людмила посмотрела на мужа.
— Женя шутит, — успокоил ее хозяин.
— И почему это? Разве нам запрещено иметь детей? Вы же нас не спрашивали, когда мелкого заводили?
— Женя, — рыкнул на него отец.
— А я хочу деток! Пап, пусть у Жени будут дети! Разреши ему! — заныл Павлуша.
Тут уже не выдержала Людмила и сказала:
