— Наследником может стать любой из сыновей?
— Да, если на то будет воля оракула, — подтвердил Арс и вернулся к теме разговора: — Моя мама может принять тебя не так радушно, как можно ожидать, но вреда она тебе не причинит. Как бы там ни было, но я её сын и она будет заботиться о моем счастье.
На этих словах я зарделась. Так странно и невероятно трепетно быть чьим-то счастьем.
— Не доверяй советнику Симару.
Я подняла на жениха растерянный взгляд, но тот глядел на меня серьезно и с долей опасения.
— Я никому не раскрывал правды о нем, поэтому твоим словам не поверят, а он хитер, может подставить тебя. Просто держись от него подальше и дождись моего возвращения.
— Поняла, — кивнула я, находясь в полной растерянности. — Арс, он связан с твоим изгнанием?
— Да.
Такого человека мне даже страшно представить. В голове всплывают картинки сгорбленного худощавого старика с крючковатым носом, глубоко посаженными глазами и искривленными губами. Все лицо должно быть усеяно бородавками, а на голове торчать три волосинки. Потому что не может выглядеть по-другому плохой человек, просто не может! Внешний облик обязан соответствовать внутреннему содержанию!
К сожалению, такое встречается только в выдуманном волшебном мире, а не в реальности.
Принесли блюда. Аппетит пропал. Лучше бы этот разговор состоялся после. Это понял и ян Арс, поэтому попытался оживить меня непринужденной беседой, но я была полностью погружена в свои переживания и мало реагировала на его попытки развеселить меня.
— Десерт? — спросил ян Арс, и я отрицательно качнула головой.
— Не сегодня.
И все же десерт нам принесли. Упакованный в красивую красную коробочку с золотой лентой. Поблагодарив яна Арса и поцеловав его в щеку, я направилась к выходу, так и не заметив, как ресторация удивленно смотрит мне вслед. Конечно! Я же в мире, где публичные проявления чувств строго запрещены! Рассмеявшись, я улыбнулась метрдотелю и покинула гостеприимное здание «короны».
— Мне понравилось, — нагнав меня, шепнул ян Арс и положил мою руку на сгиб локтя. — Хоть половина ресторации приняла тебя за фривольную кокетку или чего хуже… Мне нравишься такая ты — непосредственная, веселая, отзывчивая… любящая.
Я перестала улыбаться и теперь во все глаза глядела на жениха. Казалось, что он никогда не был для меня ближе, чем в эту минуту. Даже не в тот момент, когда он делал мне предложение, а именно сейчас, когда я успела вживить себе в голову мысль о том, что нам предстоит провести всю жизнь вместе. Моя влюбленность стала укрепляться более сильным чувством — любовью. Если первая использует прочные шелковые нити, то последняя — настоящие канаты, ведь к нитям влюбленности добавляются и другие — забота, нежность, понимание, участие. И еще множество чувств, без которых уже невозможно представить себя настоящую.
— Я всегда буду для тебя любящей, — пообещала я и дотронулась до его щеки тыльной стороной ладони. Он тут же поцеловал пальцы. — Как нам пережить разлуку?
— Думаю, только с помощью переговорного зеркала. Ты же будешь со мной связываться по нему?
— Если ты меня научишь!
— Обязательно, — пообещал мужчина и повел меня к фаэтону.
Отправились мы не домой, а к центральной площади. Там мы остановились возле «Артефакторики» и вошли в магазин. Полугном, стоящий за прилавком, раскланялся, но много его времени мы не отняли, направившись в подвальные помещения. Лумлен как всегда был поглощен своими экспериментами. Увидев нас, он улыбнулся и взял с полки бархатную коробочку.
