– Правильно, да, – тут же возразил другой, – первый раз «двойной» придумали бакинские армяне. Это все знают.
– Анекдот есть на эту тему, – с совершенно серьёзным лицом заговорил Андро и продолжал, видя, что все с интересом прислушались к его словам, включая и Мерона, который вовсю уплетал шашлык. – Один армянин решил найти место на земле, где вообще нет армян. Поехал на северный полюс. Нашёл деревню на краю земли. На тысячу километров никого, а в деревне только три дома. Заходит в один, видит, сидит мужик с одной ногой и с одним глазом, а над ним надпись: «Есть здесь ещё бакинские армяне»?
Все хохотали, держась за животы. Только Мерону было не до веселья. Но у него были свои причины не веселиться. Возле мангала ещё один человек кроме него, оставался серьёзным. Невысокого роста, смуглый, с вызывающим взглядом. И он обрушился с негодованием на Андро, как только тот послал ему приветливую улыбку, словно прося не принимать близко к сердцу безобидную шутку:
– Ты что имеешь против нас, Андро? Почему без ноги и без глаза? Хочешь сказать, что мы некрасивые? Что мы неполноценные? А у вас в Ереване все глаза и ноги имеют? Что ты других опускаешь? Раз с другого города, не армяне что ли? Что? – оборвав свою речь, хмуро спросил он, заметив, что Андро поднял руку.
– На эту тему есть реальная история, – ответил тот с едва заметной улыбкой на губах и делая вид, будто сказанные слова к нему вообще не относятся. Было понятно, что он не хочет ссориться. – Сосед у меня новый. Виталик зовут. Украинец по национальности. Пришёл ко мне на днях и рассказал одну историю. Несколько лет назад этот самый Виталий решил выучить армянский язык. Три года учился у сухумских армян. Каждое слово записывал. Научился, в общем, хорошо разговаривать. Ну и, – продолжал рассказывать Андро, – появилась у него возможность в отпуск поехать. Он выбрал Армению. Решил блеснуть своими знаниями. Прилетает в аэропорт Еревана. Когда проходит таможню, начинает говорить на армянском языке. Девушка из таможни в ответ предлагает ему говорить или на русском или на английском. Ну, Виталик, уже на русском языке, её и спрашивает: «Ты что, своего родного языка не знаешь?». Та в ответ: «Мой родной язык армянский». Ну, а я на каком языке разговариваю? – спрашивает у неё Виталик. Она в ответ: «Не знаю». Три дня пробыл в Ереване, и все три дня жестами изъяснялся. Никто его не понимал. Он мне как рассказал эту историю, я его и спрашиваю: «А ты почему на русском не разговаривал»? Обиделся. Говорит: «Я не для того три года армянский учил, чтобы в Ереване на русском языке разговаривать». Пришлось ему объяснить, что у нас каждый город имеет свой армянский иностранный язык, – под громкий смех Андро протянул руку тому самому человеку, который чуть ранее обиделся на его слова. Тот, широко улыбаясь, пожал руку, при этом не удержавшись от замечания:
– По юмору мы первые!
– Ну, нет, – возразил на это Андро, – по юмору у нас первые армяне из Ленинакана и Тбилиси. С этими ребятами вообще разговаривать нельзя. Каждое слово в асфальт закатают, а потом ещё и утрамбуют. Я с одним таким в молодости в общаге жил. Так он вообще ничего не говорил. Только выбирал отдельные твои слова и повторял их с такой хитренькой улыбочкой. Я потом завёл тетрадь, где записывал список слов, на которых он меня ловил, и старался их вообще не повторять. Не помогало. Как-то раз… – он осёкся, так как совсем рядом раздался целый сонм радостных визгов:
