– Вы с моими родителями беседовали? Руки моей просили?
– Ещё не хватало. Потом, я не знаю ваших родителей.
– А кому вы дали слово жениться на мне? И зачем вы лжёте? Причина…
– Я вас что, в лотерею выиграл? Почему бы вам не повторить своё предложение тому дедушке с воздушным шариком. Не такой старый, и зубов нет. Так что разговаривать много не будет.
– И всё же?
– Обстоятельства или, скорее, обязательства. В общем, я оказался в безвыходном положении, поэтому и согласился.
– Деньги нужны?
– Послушайте, вам не обязательно выходить за меня замуж. Вы можете спокойно вернуться к подругам и продолжить беседу.
– Значит вы отказываетесь?
– Я не могу отказаться.
– А почему вы думаете, что я могу? Вы считаете меня трусихой? Недостойной себя?
– Нет. Я считаю, что вы ищете причину, для того чтобы отвертеться от своего же предложения. Можно подумать, вас кто-то заставляет. Вы вполне можете и дальше довольствоваться обществом своих подруг.
– Так я вам не нравлюсь? Вам не нравится моё общество? Таким образом вы сообщаете мне о своём отказе?
– Вы плохо слышите? Я не могу отказаться. Я дал клятву жениться. Откажитесь лучше вы и закончим этот разговор.
– Неужели? С одного взгляда так сильно влюбились в меня, что поклялись жениться. И вы думаете, я вам поверю?
– Если б я только знал, чем всё закончится, язык бы себе отрезал.
– Я до такой степени вам неприятна? Тогда почему вы не хотите отказаться? Скажите «нет» и всё. Я больше не буду к вам приставать.
– Да!
– В смысле, «да…нет»? То есть вы согласны сказать «нет» на моё предложение?
– Дорогая моя, на русском языке, «да» означает «да». Кстати сказать, на других тоже. Если я говорю «да», это значит, что я согласен на вас жениться; ещё это значит, что у меня нет другого выхода. Любить я вас не могу, по той простой причине, что вообще первый раз вижу. По той же самой причине не могу ненавидеть.
– Тогда непонятно, почему вы соглашаетесь?
– А кому это понятно? Думаете, я понимаю? Или понимают те, кто сейчас читает эти глупости? Или вашим подругам, которые всё время хихикают? А может официанту, который на нас обоих смотрит так, словно мы с неба спустились и собираемся отпустить ему грехи? О понимании вообще говорить не приходится, но это сути дела не меняет.
– Вы хотите сказать, что я…дура? Именно по этой причине и пытаюсь вас женить на себе?
– Лучше бы я на этой Кикиморе женился…
– Ещё и уродиной меня считаете?
– Давайте сделаем проще. Вы сами выберите, кем я вас считаю и что я о вас думаю. После этого мы тихо разойдёмся и забудем этот разговор, это кафе и этот город.
– Согласна. Только сначала скажите одно слово «нет»!
– Да! И это моё последнее слово. Либо соглашайтесь, либо уходите. А лучше всего ничего не говорите и уходите.
С заднего столика раздался беспокойный женский голос:
– Достаточно, Алексия. Ты всё доказала. Я даже готова извиниться. Прекрати этот цирк и возвращайся.
Алексия слегка полуобернулась и, бросив в сторону подруг торжествующий взгляд, чётко произнесла:
– Я согласна. Свадьба через месяц, – она снова повернулась лицом к Мерону и с тем же вызывающим торжеством в голосе продолжила: – Будь ровно в полдень 17 августа возле церкви святой Екатерины в городе Ираклион. Это Греция. Там и состоится наше венчание. Я всё приготовлю. Тебе останется взять меня за руку и перед Богом, перед людьми признать своей женой. До встречи на нашей свадьбе.
