Шнырев наполнил еще одну чашку и принес фотоальбом. Максим, прихлебывая чай, перевернул несколько картонных листов с прикрепленными к ним пожелтевшими снимками. Наконец, он нашел то, что искал: фотографию пятого класса с подписями вокруг улыбающихся детских лиц.
– Это мой отец, – ткнул капитан в лицо веснушчатого мальчугана с темным провалом на месте передних зубов. – Подрался. Хорошо хоть, не коренные выбили.
– Странно, – сказал Максим. – Вроде Иван – самое распространенное имя. А в классе он всего один. Иван Архипов.
С фотографии печально смотрел самый обыкновенный мальчик. Прямые нечесаные волосы, ровная, едва заметная линия тонких губ. На лице застыла смесь напряжения и страха. Весь вид несчастного ребенка говорил, что жизнь причиняет ему невыносимые страдания.
– Жаль, у него не было пистолета, – вырвалось у Максима.
– Почему? – Шнырев даже подскочил.
– Тогда мне не пришлось бы расхлебывать это дело. Все закончилось бы еще в те далекие времена. Ладно. Осталась самая малость: найти могилу.
Капитан поднял трубку телефона. Несколько минут он разговаривал, потом положил трубку:
– Плохо дело. После гибели сына Архиповы уехали. Их следы затерялись. Родственников, похоже, нет.
– Не знаю, что у меня получится, – сказал Максим невпопад. – Вы меня не подкинете?
– Без вопросов. Куда скажешь!
Максим выбежал из квартиры, перепрыгивая через ступеньки, слетел в подъезд и вскочил в «бобик», в клетку для задержанных.
Сержант-водитель от удивления даже раскрыл рот:
– Ты чего? – только и смог вымолвить он. – Давай к нам!
– Мне надо побыть одному, – пояснил Максим. – Поехали на старое кладбище.
Из подъезда, поправляя кобуру с пистолетом, выбежал Шнырев. Капитан хлопнул дверью. Сержант повернул в замке ключ. Взвыл мотор, и старенький УАЗ покатил по душным, пыльным улицам. Сквозь решетку Максим увидел, как блеснул самолет – памятник у входа на военный аэродром. Летное училище.
Если бы не рост… не возраст… можно было бы пойти учиться на военного летчика. Но что потом? Всю жизнь слушаться отцов-командиров? Максиму хватило и сборов на военной кафедре. Но какая ирония судьбы: мечтать о небе, а получить подготовку командира «Осы» – зенитно-ракетного комплекса. Как говорится: сами не летаем и другим не даем. Зато твердая «пятерка» и похвала седого полковника: «Этого раздолбая хоть сейчас в бой!»
Возле кладбищенских ворот Максим заорал, пытаясь перекричать двигатель:
– Стойте! Стойте!
Водитель ударил по тормозам. Максим выскочил из клетки, спрыгнул на раскаленный асфальт и бросился к цветочной лавке. Пожилая женщина в длинном черном платье изумленно заморгала глазами:
– А мы думали, тебя…
– На расстрел везут? Не, пока пожалели. Можно две гвоздики?
Женщина назвала цену. Максим расплатился и сел на заднее сиденье «бобика».
– Ты переплатил за цветы, – заметил Шнырев. – В магазине они втрое дешевле.
– Как писали классики: торг здесь неуместен.
На перекрестке главных аллей Максим попросил сержанта остановиться:
– Давайте сделаем так: вы осматриваете кладбище слева, а капитан – справа. Глядите во все глаза, старайтесь не пропустить никого!
– А ты?
– А я пойду посередине, – Максим вздохнул и добавил: – Его унесло лунной тенью.
– Что? – воскликнули оба полицейских.
– Простите. Задумался.
Максим положил на плечо цветы и, как робот, мерно зашагал по аллее. Краем глаза он заметил, как рабочие, которые ставили новый памятник, почему-то попятились. Усатый здоровяк споткнулся и едва не наступил в только что залитый цемент. Да что не так-то?
