– Ты тоже заметил? – обрадовался Чудилка. – Они как один человек. Очень любят друг друга.
– Твоя комната? Во дворце? Ты кто? Королевич?
– Ага. Точно, – со смехом подтвердил мой дружок.
– Нет, скажи правду, – потребовал я.
– Говорю. Растопырь уши. Я тот, кто, в числе прочего, собирает для наших монархов сплетни, поскольку сами они не могут носиться по рынку и трепаться на лавочке. Меня ценят, потому что я умный и обаятельный. И любят, потому что мои родители – друзья короля с королевой. Я в небольшом родстве с Далимом, а он в небольшом родстве с ними. Улавливаешь? Меня здесь знают с детства, вот и все дела.
– Отчего же ты вечно с нами, а не здесь? По долгу службы? Собирая сплетни?
Чудила поглядел на меня долгим укоризненным взглядом.
– Не обижай меня, Миче, ладно?
Я опустил глаза.
– Не буду. Прости.
*
Утром солнце ворвалось сквозь полузакрытые шторы.
– Петрик, вставай.
Никакого ответа. Мой дружок спал себе спокойно, и, наверное, ему снилась Мадина. Выражение его лица было точь-в-точь, как тогда, когда он её увидел. Как наш Чудила работает в тайной полиции? Вот честно, не понимаю.
– Чудик, подъём, мне домой надо.
– Ни свет, ни заря… – пробормотал он и отвернулся. И вдруг вскочил: – Проспали? Да? Уже на работу?
– Да-да.
– Встаю.
Его комната во дворце мало чем отличалась от той, которую он снимал в городе. Разве чуть больше интересных безделушек, книг и картин. А так – те же песочные тона и никаких особых вывертов в обстановке.
– Петрик, это кто?
– Где?
– Вот, на картине.
– Это – Красивая Горная Женщина.
– А! Сказочный сюжет. Красивых Горных Женщин не бывает.
– Повесь картину на место, она доисторическая, – рассердился Чудила. Я рассмеялся:
– Точно. Всё-то у тебя сказочное и доисторическое. Что делает эта колдунья?
– Читает то, что написано на камне. Такие, как она, умеют говорить с камнями особого сорта.
– Я тоже умею. С Чикикукой. С красной полусферой, в честь которой мы нашу зверушку назвали. Только у меня получалось по-другому.
Женщина на картине протянула руки к красноватой глыбе. От ладоней её к камню летело нечто вроде сероватого пламени, а на гладкой поверхности проявлялись фрагменты букв. Такие люди раньше жили среди анчу, но отличались от нас нормальным внешним видом, более высоким ростом и волосами необычного цвета. Считалось, что они и их мужчины не принадлежали нашему миру, а свободно приходили откуда-то и уходили, когда хотели. Вреда от них не было никакого. Они просто жили, где нравилось, часто даже на отшибе, заводили семьи, а некоторые занимались особым видом прорицания. Но когда анчу предпочли жить в городах среди прочих людей, Красивый Горный Народ в основном остался в горах и пещерах. Это вам не анчу – их почитали, к ним приходили за советом. Но почему-то их становилось всё меньше, и теперь считается, что всё, что я вам рассказал, просто легенда. Никто из моих современников не видел никого, кто причислял бы себя к этому народу. А я думаю вот что: если Красивые Горные Люди и вправду существовали, их потомки вслед за анчу, спустились всё-таки в долины и затерялись среди местного населения. Возможно, они утратили способность болтать с камнями, возможно, теперь уже не существует двери в их мир.
– Петрик, – позвал я, – раз мне удалось поговорить с камнем Чикикукой, может, я немного в родстве с теми людьми?
– Знаешь, – улыбнулся он, оторвавшись от созерцания себя в зеркале, – а может, так и есть. Но только что ты сказал, что того народа не существовало, и будто бы это сказка.
