– Дети Кырла скрывали всю эту историю, – пояснил Крук. – Не хотелось им скандала. Кырл не позволял им пререкаться с тобой. Они сказали ему, что Кохи упал.
– Ха-ха! – прокомментировал я.
– Но ты обнаглел.
– Да что вы?
– И дети Кырла возмущены.
– Вот как?
– Не лезь к ним сейчас. Не задирайся.
– Да ни за что.
– Уповай на справедливый суд.
– Уповаю. Кстати, ведь есть свидетели, их много, и они знают, кто кого побил, кто куда упал, и в какое время это произошло.
– Если месть совершается быстро, свидетели могут и не понадобиться. Кохи поклялся отомстить.
– Ой, я дрожу! – издевательски бросил я. Мне угрожают местью, но никто из них не видел Кохи, иначе бы они знали, что в таком состоянии невозможно даже мяукнуть. Мне рассказывают дурацкую версию событий… Зачем?
– Видишь ли, анчу, – нёсся Крук, – Кырл нам дорог, а ты – нет. Ты любишь свою семью, ведь так? Ты не хочешь её лишиться? Так вот. Если ты убедишь свидетелей, что они обознались и ошиблись, мы убедим Кохи не мстить.
Они всё пытаются свалить на этого несчастного парня, который всеми силами хотел быть похожим на них, добивался любви и признания. Они уже отказались от него. Если откроется история с предательством, пиратами и амулетом, виноватым окажется Кохи, который пытался защитить своих Корков.
– То есть, вы хотите, чтобы я заявил, что подрался с Кохи и избил его. А ваш старый злыдень…
– Ну-ну!
– Ваш старый злыдень ни при чём, стало быть. Раз король со мной носится, с этой стороны мне ничего не будет. А с вашей будет, если я не возьму вину на себя. Вроде как, все знают, что мы с Кохи время от времени любим подраться. Вы угрожаете моей семье. Я правильно изложил?
– Абсолютно, – заржали негодяи. – Сделай что-нибудь, чтобы Кырл побыстрее вышел из тюрьмы. Скажем, сроку тебе две недели. У тебя же высокопоставленные друзья в недрах дворца, – намекнули они не то на Чудилу, не то на Далима. – Ты увидишь, Корки могут быть благодарными. Настолько благодарными, что не тронут младшего Аги, а ведь это так просто. Надеемся, ты понял это вчера вечером? – добавили бородачи и, посмеиваясь, пошли вверх по переулку, не дав мне возможности ответить.
Они угрожают лишить меня самого дорогого – моего Рики.
Они намекают на то, что вчера вечером организовали его падение в нижний двор. Для устрашения Миче Аги. Чтобы он плясал под их дудку и помог им выгородить главу клана.
Теперь я хлопочи за убийцу. Мне предложили вариант: взять вину за избиение Кохи на себя. Но, решил я, можно придумать и ещё что-нибудь. Можно, если подсуетиться, поднапрячься, если не одному.
Когда речь идёт о моей семье, я просто невменяемый делаюсь. Я бросился к папе (они с мамой заночевали у меня). Я растолкал его и зашептал:
– Па, мне надо отойти.
– Куда?
– Надо.
– К Нате? Ну-ну. Мириться хочешь?
– Да, хочу, – сказал я чистую правду.
– Давай-давай. Я вот тоже, когда с твоей мамой…
Кажется, он заснул. Я разбудил его снова:
– Па, ты не понял, я должен отлучиться.
– Да, к Нате. Я понял, – сонно пробормотал отец.
– Папа, проснись, – потребовал я. – Я ухожу, и ты должен охранять дом.
– Что я должен? – отец аж глаза открыл с перепугу.
– Вот, возьми мою саблю и охраняй дом. Вокруг творятся страшные дела.
– Какие дела?
– Страшные.
Папа сел.
– Сынок, – сказал он. – Ложись спать. У тебя были трудные сутки. Ты болен. Выспись. Утром сходишь к Нате, потом проводишь меня в Лечебницу…
– Что тебе там делать, па? – заподозрил я его в подвохе. – Ты уже давно здоров.
