– Ну что, малец, забыли про тебя?
– Нет, мама скоро придет, – дрожащим голосом прошептал Севка.
– Ну, это понятно, что придет. Но мне надо школу уже закрывать, ты далеко живешь? Может уже сам бы добрался?
– Мама мне не велела самому ходить.
– Ну, малец, все равно не могу. Давай помогу тебе одеться, а пока суд да дело, и мамаша твоя пропавшая найдется.
– Мама не пропала, просто у нее дела, – то ли себе, то ли сторожу шепотом пробормотал Севка.
– Конечно, конечно, не пропала, это я пошутил.
Севка медленно оделся, ботиночки завязал не с первого раза. Никак у него не получался бантик из шнурка. Надел шапку, варежки и таща за собой портфель и сменку по полу, медленно побрел на выход, ожидая, что сейчас дверь распахнется и мама появится на пороге.
Мама не появилась.
– А ну, стой, малец, – сторож опустил уши у шапки Севки, замотал мальчика шарфом, и ободряюще постучав по плечу, сказал:
– Ты прости меня, инструкция…, не могу тебя больше в школе держать. Но мама твоя сейчас придет.
Выйдя на улицу, у Севки захватило дух одновременно от страха и красоты. От страха, потому что на улице было темно. Но зато снежная стихия его потрясла. Белая-белая улица.… Это очень красиво.… На крыльце школы не было видно ступенек и дорожки. Севка попытался на ощупь спуститься и упал в снег, скатился на попе с лестницы прямо в сугроб. Снег попал в рукава, в ботиночки, стало неприятно и холодно. Кое-как отряхнувшись, взяв портфель, сменку, Севка медленно потащился к воротам и единственному в округе горящему фонарю, оставляя за собой дорожку из растрепанного снега. На свету снежинки искрились и переливались, в лучах уличного фонаря это было сказочное зрелище. Но мальчишке было не до красоты. Ему было страшно. На улице ни души, только снег. Впереди ночь. Мама.… Хоть бы с ней ничего не случилось, хоть бы.…
А в это время… Алька в ресторане наслаждалась жизнью… Она была счастлива. Новый кавалер был галантен, сорил деньгами и комплиментами. Она громко смеялась, его шутки были остроумны. Ни один танец не был пропущен. Алька летала от счастья на седьмом небе …. Кавалер строил планы на ночь.
– Аленька, сладенькая моя, может быть продолжим вечер у тебя дома? Может быть, ты пригласишь меня на чашечку кофе? А я…я захвачу бутылочку твоего любимого сладенького как ты шампанского…
– Ко мне? – вдруг как будто молния поразила ее. Она вскочила бежать. Затем села, опять вскочила….
– Мне надо срочно уехать, срочно!!!
– Аленька, куда ты хочешь сбежать от меня? А как же чашечка кофе?
– Вызови такси, срочно вызови такси!!!
– О, сладенькая моя, мне нравится твое предложение, чем быстрее уедем к тебе…
– Да, не ко мне! У меня сын в школе!
– Ты что-то путаешь, Аленький, уже половина двенадцатого ночи. Школы закрыты… – он попытался обнять Альку.
Но она, скинув руку его с плеча, схватив сумку, бросилась в гардероб…
….Подъехав к школе на каком-то «газике», Алька спрыгнула в снег и побежала по сугробам, расстегивая на ходу пальто… Ей было жарко.…Где… Где искать сына? Как вдруг, заметила под фонарем маленький сугробик, который стоял и не шевелился. Подбежав к нему, она услышала тихий голосок:
– Мамочка! Ты живая!!!
Алька плюхнулась в снег на колени, отряхивая сына от снега, заглянула ему в замерзшее личико, по которому текли слезы.
«Сугробик» обнял маму крепко за шею, и не хотел отпускать, приговаривая «Мамочка, ты живая…»
