Макс добрался до зала еще через четверть часа, разглядывая через иллюминатор абсолютную густую черноту, расплескавшуюся за стеклом. Наверное, «Легат» совсем сбился с курса, раз не видно ни звезд, ни планет, а может, кто-то огромный расплескал целую бочку чернил – темно, хоть глаз выколи.
Когда Макс вошел в общий модуль, все столы пустовали. На одном из них лежит листок смятой бумаги – когда отцу не хочется разговаривать с командой, он пишет короткие записки с распоряжениями и оставляет их на самом видном месте. Посадив Защитника на ближайший стул, Макс взял лист в руки. Отец писал в спешке. Буквы были то огромные, то совсем крохотные, то взмывали вверх, то опускались вниз, заползая на соседние строчки. Снизу роспись – невнятная закорючка, где ничего не разобрать. И имя Капитана, написанное печатными буквами: «Терилл Шрудер».
«Основная задача:
Решение проблем системы воздушной очистки
1. Утренняя проверка систем:
– Дэвид Браун – отвечает за проверку систем жизнеобеспечения.
– Лаура Хартманн – отвечает за проверку систем коммуникации.
– Феликс Нурман – отвечает за проверку систем управления станцией.
– Герман Ландер – отвечает за проверку систем электропитания.
2. Безопасность:
– Дэвид Браун и Лаура Хартманн – проверка работоспособности «Легата» и систем герметичности.
– Герман Ландер – очистка служебных переходов и воздушных фильтров.
– Феликс Нурман – подготовка отчетов, анализ информации полученной информации.
3. Штрафы и выговоры:
– Феликс Нурман: опоздание на утренний брифинг.
Принятые меры и наказание: ночная, десятичасовая смена в криозале»
Ниже было выведено рукой Феликса «Иди ты на …» – дальше совершенно неразборчиво. Значит, Феликсу сегодня не повезло. И не повезло еще больше, чем всем остальным. Криозал – по-настоящему жуткое место, если верить тому, что говорят ребята из экипажа. Огромное пустое помещение, заставленное камерами, будто гробами, до самого потолка. Настоящая гробница. Макс никогда там не был, но его фантазия услужливо разворачивала самые мрачные картины во всей красе. Тусклый голубой свет, стеклянные крышки саркофагов, переплетения труб и проводов, которые тянутся, точно корни дерева во все стороны. Узкие проходы, блеск металла вокруг и бесконечная глухая тишина. Бр-р-р-р, от одной этой мысли бегут мурашки по коже. Если есть на «Легате» что-то более страшное, чем криозал, то это только законсервированные отсеки, оставшиеся от Первой Аварии. Те самые, куда доступ запрещен даже экипажу.
Макс шумно выдохнул, возвращая бумагу на место. Кажется, Лаура была не права. Жизнь не похожа на зебру, потому что у зебры не бывает таких широких черных полос. Бедняга Феликс, как же его так угораздило!
Макс ухватил Защитника за руку, подхватил его и потянул в столовую. Наверняка там есть кто-то из взрослых, которые смогут рассказать ему, что произошло. Он застыл на входе, разглядывая погруженное в полумрак помещение – никого. Такое ощущение, что сегодня Макс опаздывает везде, где только возможно, и ему придется весь день провести в своей каюте или библиотеке, если, конечно, отец не закрыл ему туда доступ – иногда Капитан решал, что его сын слишком увлекается литературой, и просто-напросто запечатывал двери в архив. Хочешь – не хочешь, а приходилось коротать время у иллюминатора или у ящика с игрушками.
– Что толку в твоих книгах, если они все врут? – спросил он его однажды по громкой связи, и голос его прозвучал, как гром с ясного неба, – Бездельник и ничтожество. Лучше бы сделал что-то нужное, чтобы стать мужчиной, а не книжным червем.
