Свет и тень эротики. 18+ - страница 5

– Танюш, я люблю тебя…

– Ой-ё-ёй… – она встала с кровати и поманила его за собой. – Любовь до гроба мне не нужна.

Управляемый страстью, он, как телёнок, последовал за ней и лишь в дверях ванной смог насладиться её губами. Его руки уже без смущения сминали её грудь, а всё естество требовало повтора. Она пригласила его под душ:

– Ты забываешь главное правило мужчины: «Не торопись…»

– Но видишь, как он восстал…

– Восстание плоти свойственно каждому мужчине, – она омыла его тело и нежно загребла в пригоршню набухшие яички. Ополоснув их, опустилась на колени перед гордо стоящим тружеником, как перед святыней. Лизнула его головку.

По телу мужчины пробежала дрожь. За первой волной последовала вторая, третья… Она с наслаждением целовала напряжённую головку, а затем обхватила её губами…

Леонид и не представлял, что женщина может доставить блаженство, не сравнимое ни с какими благами мира.

Интересно, вспоминает ли он сейчас, по прошествии многих лет то лето и то наслаждение?

В книжном магазине Татьяна, мать подростка, ошеломлённо разглядывала фотографии своей молодости. Она пришла сюда полистать триумфальное издание известного фотографа, имя которого было скрыто за псевдонимом.

– Вот ты какой теперь! – почти вслух прошептала она, увидев фотографию мастера в интернете и узнав о выходе его второго фотоальбома «Обнажённое тело».

Здесь же, в книжном магазине, она провела пальцем по его фотографии и замерла на подписи под снимком: «С благодарностью моей Учительнице в самом главном искусстве любви».

Она вошла в купе в хорошем настроении, словно желая преподать урок – как может женская улыбка радовать и вдохновлять.

Поздоровалась. И мне ничего не оставалось, как оторваться от чтения и помочь пристроить под сиденье её небольшую сумку.

Сосед, сидящий напротив, тоже подсуетился, помогая вошедшей даме снять пальто.

«Хороша чертовка», – улавливая дуновение нежного парфюма, я мысленно заглядывал под подол её маленького, слегка прикрывавшего колени чёрного платья, которое повторяло изгиб тела стройной хозяйки.

Я представил под ним чулки с ажурной резинкой и, конечно же, ее чёрные кружевные трусики… Постарался предположить, что в дорогу она все же надела бустгальтер, пускай даже тонкий и прозрачный.

Мысленно я раздевал её, раскидывая к чертям одежду по купе и представляя, как она остаётся в одних чулках в этом замкнутом пространстве несущегося поезда.

– Настя, – представилась она попутчику, который, в отличие от меня, перешёл к действию, аккуратно вешая женское пальто на плечики.

– Игорь… – назвал себя он и заставил женщину вновь улыбнуться.

Впрочем, улыбка не сходила с её лица, на котором не было макияжа, лишь лёгкий блеск на пухлых губах.

Мы обменялись с ней взглядами, и я уловил чертовщинку в её глазах. Они блестели и завлекали, словно манящие огоньки.

Я чувствовал, что купе наполнялось энергией страсти, эротизма и похоти.

Игорь уступил ей место возле окна, но она, поблагодарив, отказалась. Села возле меня и обратила взор в лежащую передо мной книгу:

– И что мы читаем? – поинтересовалась она игриво.

Я молча показал обложку, боковым зрением наблюдая, как второй самец рассматривал ее и явно переживал, что, следуя моему примеру, успел поменять свой деловой костюм на дорожные треники и футболку.

– Здорово! – заметила она, прочитав на обложке книги «Дневники Анаис Нин». – Интересно, когда Анаис писала об отношениях с Генри Миллером и Джун, она сидела в пеньюаре или была одета, словно собралась на очередное свидание?