Это могло бы стать катастрофой для русской армии!
Не следует забывать, что в нескольких километрах севернее Маслово шел Гжатский торговый тракт, который через Марфин брод выходил в… тыл русских войск у Можайска. Наполеон умел мастерски перебрасывать свои войска через водные преграды с заходом в тыл врагу. А ведь такие маневры были известны Кутузову «на собственной шкуре», например, по войне 1805 г., где ему пришлось умелым маневрированием «уносить ноги» вдоль Дуная из-под Вены после капитуляции Макка под Ульмом.
Это сейчас известно, что Бонапарт пошел по двум Смоленским дорогам (Старой и Новой), а в тот момент за ним оставалось право на неожиданный маневр.
Вот исследователи (в частности, Б. В. Юлин) и не исключают, что Кутузов очень опасался, как бы мощный (24-25-тысячный!) корпус Богарнэ не был направлен именно по Гжатскому тракту. Масловские дальнобойные пушки, простреливали этот тракт, причем, речь по предположению Б. В. Юлина идет не об эффективности обстрела по конкретным единичным целям, а о допустимости и актуальности огняпо площадям занятым большими массами войск, в частности по походным порядкам пехотного корпуса. Если это так, то они могли задержать врага и дать Кутузову успеть свернуть позицию и отойти назад!?
Не меньшие проблемы вызывал у Кутузова и край левого фланга «в лице» Шевардинского редута.
Он, все же, не был передовой позицией его войск, а скорее (например, по мнению Б. В. Юлина) частью единого фронта по линии Шевардино-Маслово. В то же время, согласно Л. Л. Ивченко, Шевардино, играя роль опорного пункта, могло входить в «кор де баталь» или первую линию построения пехотных корпусов на левом фланге русских, когда у него еще не было той ныне всем известной несколько иной – более оттянутой назад и загнутой – конфигурации. А главные силы 2-й армии еще не успели разместиться у д. Семеновской, подготовиться к обороне (расставить артиллерию, соорудить флеши и т.п.) и неизвестно было откажется ли Бонапарт от обходного маневра левого фланга, которого столь опасался Кутузов. («Старый северный лис» Михаил Илларионович вообще боялся любых обходов и при малейшей подобной угрозе готов был тут же сняться с позиций!)
Принято считать, что Шевардино за счет своей высоты над остальными соседними возвышенностями играло ключевую роль над всей плоскостью Бородинского поля.
По мнению отдельных исследователей (Б. В. Юлин), с него (как и с вышеупомянутых Масловских батарей – по Гжатском тракту) возможен был хоть и на предельной дальности, но, все же, достаточно эффективный огонь по площадям, т.е. по вражеским колоннам, идущим по Ново-Смоленской дороге.
Следовательно, выходящие по ней на Бородинское поле солдаты Наполеона для развертывания по выгодной для них линии Шевардино-Бородино вынуждены были бы либо брать Шевардино сходу, что вело к большим потерям и из-за узости атакуемого пространства никак не походило на генеральное сражение. Либо им приходилось бы сместиться севернее Новой Смоленской дороги и развертываться уже по линии Валуево-Беззубово-Логиново и, тем самым, обрекать себя на фронтальную атаку сильно укрепленных природой русских позиций через реку Колочу. Развертываться же южнее, т.е. по линии между Ново-Смоленской и Старо-Смоленской дорогами для Наполеона тоже было невыгодно.
Во-первых, нужно было бы идти через широкий Утицкий лес. Во-вторых
