Ребята продолжали стоять на месте, как вкопанные, всё ещё не веря собственным глазам.
То – что они сейчас все увидели, никак не поддавалось всему их общему логическому принципу, который в данную минуту никаким образом не вписывался в состояние чего-то вполне естественного для них самих.
Эрика была первой, кто нарушила процесс молчания.
Девушка просто тихо и спокойно произнесла одну единственную фразу-
– Что происходит?
Но не успела она договорить, как сильный ветер, потоком, словно вихрь, пролетел через весь лес и со всей своей силой отбросил ребят в сторону, разбросав все палатки.
Огромный взрыв и вспышка незамедлительно последовала после мощной ударной волны – от чего деревья в лесу, согнуло чуть ли не до самой земли, словно сухие, потрескавшийся ветки.
Через какое-то время перед глазами, неожиданно всё поплыло куда-то в глубину.
Мир вокруг будто бы накрыло каким-то тёмным покрывалом, после чего всего этого, всё что могла сейчас вспомнить
Эрика, это лишь то – что в её воображении в данную минуту что-то промелькнуло.
Перед её глазами неожиданно поплыли какие-то яркие огни.
Всё что она смогла сейчас оценить, это бес всякого сомнения то – что она смогла найти в себе силы постепенно слегка приоткрыть свои глаза и посмотреть в одну точку.
Всё её воображения было устремлено на женщину в халате медсестры.
Она склонилась над девушкой и её голубые, добрые глаза, спокойно всматривались в глубину очертания её лица.
Медсестра немного улыбнулась и предложила свою левую руку ко лбу девушки, чувствуя небольшой жар от её кожи.
– Как ты себя чувствуешь дорогая?
Спросила её женщина и снова улыбнулась.
«Если она снова улыбнётся, я наверно возненавижу её» -промелькнуло сейчас в голове у Эрики и девушка слегка облизнув свои сухие губы, попыталась всё таки понять, хотя бы на одно мгновение-что же с ней собственно произошло?
Через мгновение, после очередной порции капельниц, в проёме палаты показалось тревожное лицо матери Эрики Коскен, которая с волнением и тревогой попыталась разузнать у медсестры все подробности
о состоянии здоровья своей дочери.
Но когда в палату вошёл врач, ситуация понемногу стала проясняться.
Доктор рассказал что девушка несерьёзно пострадала – физически, но вот чисто психологически – у неё развилось травматология психологического восприятия на окружающую среду.
Необходимо было оставить пациента под надзором врачей и понаблюдать за её состоянием, о чём и уведомил доктор родителей девушки.
Мама Эрики согласилась с рекомендациями доктора и проведя некоторое время возле постели своей дочери, уже позже, уединилась с её лечащим врачом, решая, как лучше сделать так- что бы Эрики стало полегче перенести весь этот период лечения.
Хотя, откровенно говоря, ни кто так ни чего и не понял – что на самом деле произошло с ребятами тогда, ночью?
Ведь они, все как один, просто напросто молчали и ничего не говорили о том что же произошло с ними позапрошлой ночью, возле озера в лесу…
Все они утверждали что просто спали и слышали какой то шум или звук, потом сильный ветер и не более того.
Всё это звучало как-то уж не совсем убедительно, в особенности для следователя из Хельсинкского филиала полиции, который в свою очередь незамедлительно прибыл из самой столицы в их город, что бы получить хоть какие-нибудь разъяснения по поводу того— что же случилось с подростками на самом деле…
Оценив сложившуюся ситуацию и проанализировав все данные, Вилле Ханакен, следователь из Хельсинки, всё таки посетил трех девушек в больнице и попытался хоть что-нибудь разузнать о той странной ночи.
