— Добрей видали, — холодно ответила я, вставая из-за стола и выходя в центр комнаты.
Блейк был словно каменное изваяние, он не сдвинулся с места, не отвел взгляда, даже, казалось, не моргнул. Он просто смотрел на меня, заставляя все мои внутренности сжиматься от странной тревоги и предчувствия чего-то нехорошего.
— Ну? Ты хотел поздороваться? Если это все, то можешь идти, — грубо бросила я, стоя напротив него и скрестив руки на груди.
Блейк покачал головой.
— Мы подписали договор, — сказал он, полностью проигнорировав мои слова. — Честно говоря, я думал, ты откажешься, нажалуешься братику, и тот сразу отзовет сделку.
Я вспыхнула как спичка от горячей злости, я хотела ответить ему, но он не дал мне этого сделать.
Губы изогнулись в злой усмешке, а глаза заискрились от презрения.
— А ты и нажаловалась, — сказал он. — Рассказала ему, как мы зажигали в Аспене, или у меня дома? — в голосе сочился яд, я поежилась, но постаралась скрыть это от него. Он не должен видеть, что мне некомфортно рядом с ним. Иначе мудак непременно воспользуется этим.
— С чего ты взял, что я нажаловалась? — спросила я.
Блейк сузил глаза и скривил губы.
— Да не строй из себя дурочку, — бросил он, шагнув ко мне, — Пижон на подписании чуть не сжег меня взглядом, хотя до этого был милее плюшевого мишки, — объяснил Блейк.
Плюшевого мишки? Да уж, он совсем не знает Конрада.
Я подняла глаза и замерла.
Он стоял рядом, слишком близко. Всей своей энергетикой и телом этот громила отнимал мое право на личное пространство. Как всегда угрюмый, как всегда потрясающе выглядит. Черный пуловер в обтяжку и черные брюки. Амбассадор черного цвета, в котором он всегда выглядел как бог. Хотя нет, скорее как дьявол. Дьявол искуситель.
— Ну что ж, Конрад знает и не обрадуется, если застанет тебя в кабинете, ты понимаешь это, как никто другой Блейк, тогда какого черта ты стоишь и душишь меня своим присутствием? — зарычала я, теряя всякое терпение.
Блейк криво ухмыльнулся. Затем сделал ко мне еще один шаг.
— Я ничего и никого не боюсь, поэтому твой брат, может поцеловать мою задницу.
— Боюсь, твоя задница, не в его вкусе, — пожала плечами я, чувствуя, как внутри меня начинают искриться давно потухшие угли.
Он здесь, стоит так близко, и это вызывало приятную ностальгию, что щекоткой скребла мои ребра.
— Зато она в твоем вкусе, верно, Джоанна? — ухмыляясь, спросил мерзавец.
В моей голове моментально возникли картинки его пятой точки обтянутой белыми лыжными штанами.
Я решила перевести тему, чтобы отогнать от себя это наваждение, задница Джефферсона — последнее, о чем мне сейчас следует думать.
Отвернувшись от него, я подошла к столу, и принялась перекладывать документы, даже не глядя на них. Мне нужно было занять руки.
Дурацкую реплику я решила проигнорировать. Ясно, что он пытается вывести меня на эмоции.
— Дай угадаю, пришел сказать, что скоро начнется конференция? Ну, так я и без тебя в курсе, так что можешь проваливать, раздражаешь меня, — грубо бросила я, складывая листы в стопку и снова начиная заново перекладывать их.
Уйди, уйди к черту из моего кабинета!
Я затаила дыхание, вслушиваясь, в надежде уловить даже самый крошечный шорох, но за моей спиной была тишина.
Через несколько секунд, я услышала то, что заставило меня выдохнуть в облегчении: громкий звук захлопывающейся двери.
— Наконец-то, — шепотом сказала я, но затем послышался щелчок замка.
