Свет внутри нас - страница 40

– Это странно – хмыкнул он.

– Да, знаю. Ты не представляешь, насколько мне было страшно переезжать в Чикаго, знакомиться с другими студентами или сокурсниками. Даже в комнате я живу одна, так мне легче. В общем, я мизантроп.

– Возможно, но я бы назвал твой случай антропофобией.

– Ан-тро-по-фо-би-я?– по слогам произнесла я, нахмурив брови.

– Да, …– он хотел что-то сказать, но я его перебила.

– Это болезнь, верно?

– Верно. Психологическая. Это боязнь людей или компании людей, боязнь заводить знакомства или доверять – отвечает он, смотря на меня слегка задумчивым взглядом.

– Увлекаешься психологией?– не отстаю я.

– Я бы так не сказал. Однажды я прочитал книгу по психологии, и там было много информации о раздвоении личности, типах людей и вот таких фобиях.

– А ты не промах – пробормотала я, не отводя от него взгляда.

– А ты сомневалась?– он непринуждённо улыбнулся, и его глаза заискрились.

– Я не могу не сомневаться. Я едва тебя знаю – ровным голосом говорю я.

– Так мы сейчас разговариваем и узнаем, друг друга – он хитро улыбается.

– И то верно – отвечаю я.

– Вчера я так и не понял, почему же всё-таки ты не заводила друзей-парней и ни с кем не встречалась.

– Я говорила, что мне достаточно было Кайлы, а все парни из нашей школы были просто придурками – признаюсь я, и отвожу взгляд. Это вопрос немного поставил меня в неловкое положение – да и мне это было ни к чему, а вот после смерти Кайлы я осталась совсем одна и о новых знакомствах или дружбой с одноклассниками я и думать не могла.

– Вот как – мягким голосом отвечает он – Я думаю, что тяжело быть совсем одному, ну не считая родственников, ведь общение с ровесниками всегда даёт тебе что-то новое: эмоции и чувства.

– Наверное, я боялась, что моим доверием могут воспользоваться подлым образом, и мне было бы обидно, тогда я бы стала переживать и нервничать. Боль потери угасала медленно, так что какое-нибудь предательство я бы просто не вынесла, к тому же мне совершенно нельзя нервничать

– Выходишь из себя и кидаешься на всех?– усмехнулся Дейв.

– Если бы, – хмыкнула я – когда я нервничаю, то начинаются приступы острой и невыносимой головной боли, в худших случаях падаю в обморок. Но это также происходит, когда я предаюсь воспоминаниям о Кайле и маме.

– Твой злейший враг – это твоя нервная система – он смотрит на меня спокойными глазами и его голос звучит уверенно.

– Джордж Оруэлл – таким же уверенным голосом говорю я.

– Ты читала «1984»?– он явно удивлён.

– Да, это одна из лучших антиутопий, которую я читала. Прочитав её, я убедилась, что любовь, о которой пишут в романтических романах, не бывает такой в жизни.

– Я уж было хотел блеснуть умом, а ты, как оказалось, читала. Хотя мне нужно было догадаться.

– А что же ты думал, что раз девушка, то читаю только монотонные и сопливые романы?– на самом деле я любила читать романтику, просто его антифеминизм меня вынудил сказать назвать их «Сопливыми»

– Нет, конечно, нет – он улыбнулся и добавил – Ну если немного.

– Совсем чуть-чуть?– подсказываю я.

– Да, верно, чуть-чуть – он облегчённо вздыхает и смотрит на меня странным взглядом.

– Чего ты так смотришь?– скрестив руки на груди, говорю я.

– Ничего. Я удивлён, тем, как на тебе отразилась смерть твоих близких, я ни в коем случае не проявляю жалость, знаю, как это раздражает и ничуть не помогает.

– Это верно – кивая, произношу я.

– Вопреки всем этим ужасным последствиям и не побоюсь этого слова, страданиям, ты не сломалась, в этом я могу быть уверен. Уверен, что ты считала себя сломленной, но это не так, может, и было тогда, но сейчас ты сильная, Месси. Я убеждён в том, что двигаться дальше тебя просили многие, но ты не делала этого.