«И ради этого павлиньего хвоста я чуть жизни не лишилась?!» – от немого возмущения она задохнулась. Ирина Ивановна смотрела на двух девиц, восторженно замерших с реквизитом в руках, и думала: «Надавать бы вам обеим по задницам!»
– Теперь образ жар-птицы готов! – возбужденно воскликнула та, которую звали Катюша.
– На голове Ангелины я эту красоту хорошо представляю, – подхватила подруга, – а вот на нашей старухе он будет смотреться смешно.
– Что поделаешь, если Клара Аркадьевна играет умудренную опытом птичку, – пожала плечами Катюша.
– Я отнесу его. – Клиентка подхватила головной убор и поспешила к двери. Возле стула, на котором по-прежнему сидела Ирина Ивановна, она остановилась. Их взгляды встретились. На минуту девушке показалось, что в глазах старухи промелькнул неприкрытый сарказм, но когда она, нахмурившись, присмотрелась к той, то заметила лишь печаль и усталость. – Вы свободны. – Девица вышла из комнаты и быстро пошла по коридору.
– Как думаете, – обратилась Ирина Ивановна к Катюше, – старые птички хотят летать?
– Что?.. – недоуменно переспросила та.
– Да так, – ответила старуха, – риторический вопрос.
– Какой? – не поняла девушка.
– Жизненный, милая, жизненный. – Ирина Ивановна не спеша поплелась прочь.
– Ах вы, паразиты! Ах вы, вороги треклятые! Да чтоб гореть вам на том свете синим пламенем! – Серафима Андреевна быстро шла по улице, интенсивно размахивая руками. – Что за дрянь вы мне подсунули! Два помидора из трех – побиты, от курей вонь идет жуткая. – Старуха зажала нос, собрала слюну и смачно плюнула, будто вонь от испорченной птицы хранилась у нее во рту. – Ну что ты на меня уставилась? – зло спросила она у повстречавшейся на пути девушки. – Всем все надо знать, будто своих забот мало. – Серафима Андреевна промчалась мимо опешившего прохожего. – Задам я сейчас этой крашеной! – Старуха влетела в магазин, подскочила к кассирше, вытащила из сумки, висевшей на плече, испорченные продукты и сунула их женщине под нос. – Что это? – Она нервно трясла упаковкой с куриными окороками. – Что это, я тебя спрашиваю? По-твоему, у меня не желудок, а помойка?
– Женщина, что вы кричите? – в ответ возмутилась кассир. – Скажите спокойно, в чем дело.
– Спокойно?! – фыркнула старуха. – Как можно с тобой спокойно разговаривать?
– Вызови старшего, – обратилась кассир к соседке. Та быстро вышла. – Если вы не растолкуете, в чем дело, я не смогу вам помочь, – объяснила работница магазина ситуацию.
– Вы зачем эту мерзость продаете? – Серафима Андреевна несколько раз ударила по упаковке с курицей.
– Вас никто не заставлял брать этот товар. Видите, что он вам не подходит, не берите, – не моргнув глазом заявила кассир.
– Разве должен испорченный продукт в зале лежать? – аккуратно спросила стоявшая в очереди женщина.
– Его просто не успели убрать, – оправдала наличие просроченной продукции кассир.
– Успели, не успели, мне все равно, – заявила старуха. – Мне интересно, сварила бы ты своим детям эту курочку? – Она снова сунула вскрытую упаковку в нос кассиру.
Женщина, почуяв тошнотворный запах испорченного мяса, поморщилась и отпрянула.
– Зачем вы тычете товаром мне в лицо? – возмутилась она.
– Что, запашок-то не по вкусу пришелся? – съязвила старуха. – Что ж ты нос воротишь?
– Я могу вам чем-то помочь? – К кассе подошла администратор.
– Купите у меня вашу курочку? – Серафима Андреевна протянула упаковку подошедшей женщине.
