Она хмурится.
– Желтый колокольчик?
Я пожимаю плечами.
– А ведь подходит. Цветок желтый, как и твои волосы, и так же обманчив, потому что снаружи прекрасен, тогда как на деле является чистым ядом.
Ее взгляд мрачнеет.
– У меня светлые волосы, а не желтые, дремучий дикарь!
Я ухмыляюсь.
– О, значит, отрывок про яд тебя не так возмущает? Интересно.
Она пихает мне миску.
– А теперь уходи.
– Поскольку капитан тут я, то я и буду отдавать приказы.
– Отлично, – бормочет она под нос и, повернувшись ко мне спиной, садится рядом со спящей женщиной.
Вынужден признать: не всякий мужчина осмелится повернуться ко мне спиной, потому меня еще сильнее возбуждает, что это не раздумывая сделала женщина.
Да. Определенно, я чертовски долго пробыл в Пятом королевстве.
– Что это за дамочка?
– Ее зовут Полли, – выпаливает Рисса, взяв тряпку и промокнув лоб женщины.
– Она больна?
– А тебя это волнует?
Я пожимаю плечами.
– Думаю, нет. Но если она будет пользоваться армейским провиантом и услугами лекаря, то мне нужно знать.
Она бросает на меня взгляд холоднее, чем буря, бушующая за палаткой.
– Она не заразна, и мне ничего не нужно – ни от тебя, ни от твоего войска.
– Кроме нашего крова, пищи, защиты…
Я почти слышу, как Рисса скрежещет зубами. Не понимаю, почему меня так возбуждает ее злость, но это так. В ней есть сила характера, и до сей минуты я не знал, что мне нравится это в женщинах.
Снова встав, Рисса поворачивается ко мне с какой-то яростной решимостью в голубых глазах. Упрямо не сводя взора, она снимает пальто, а потом сапоги. Но когда стягивает рукава платья и спускает их с плеч, я отшатываюсь в сторону.
– Какого хрена ты удумала?
– А что? – с беззаботным безразличием спрашивает она. – Разве не этого ты хочешь? Чтобы я заплатила за твои услуги, капитан? Я всего лишь вероломная наложница, потому стоит вознаградить тебя за твою щедрость.
Я стою, как чертов придурок, пока она стягивает рукава и оголяет совершенную грудь, стянутую элегантным корсетом, который так крепко сжимает ее прелести, что они буквально умоляют о свободе и ласке.
Я охренеть как возбужден. Так сильно, что кровь, которая чертовски нужна мне для того, чтобы лучше соображать, отливает в неверном направлении. Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать то, что сказала Рисса.
Как только до меня доходит, я становлюсь чертовски злым.
– А ну-ка живо оделась! – рявкаю я.
– Почему? – спрашивает она. – Разве не этого хотят мужчины взамен? Я просто делаю то, что должна.
Рисса стоит в возмущенном потрясении. Тогда я бросаю миски на пол и негодующе иду к ней. Но когда хочу снять с себя пальто, она вздрагивает.
Черт возьми, она вздрагивает.
Как будто ждала, что я ее ударю.
И это злит меня еще сильнее, потому что она реагирует привычным способом, и теперь я понимаю, что ее и раньше били. Наверное, одному из тех развлекающихся с наложницами ублюдков нравилось издеваться над женщинами. Возможно, это был даже сам Мидас.
Зыркнув глазами, я как можно медленнее снимаю пальто и накидываю его на Риссу. Она смотрит на меня, не двигаясь и даже не дыша.
– Может, я и ублюдок, но никогда не воспользуюсь женщиной, – сухо говорю я.
И хотя это Рисса всячески пыталась меня удивить, похоже, теперь ее удивил я. До девушки даже не сразу доходит, что я не раздеваю ее, а наоборот – укутываю в одежду.
Она стискивает пальто изящными пальцами.
– Ты… отдаешь мне свое пальто? – спрашивает Рисса, и теперь ее голос звучит совсем иначе. Он тише. В нем слышится недоумение. Намек на уязвимость за этой колючей наружностью.
