— Ой! Они в холодильном шкафу! — метнувшись в сторону, распахиваю дверцу ящика и задираю голову. — Там оставалась сырная запеканка с грибами, совсем нетронутая, я убрала. Не выбрасывать же!
Смотрю беспомощно на квадратную форму для запекания и салатницу, занятые едой, затем — просяще — на Лирию.
— Ты такая хозяюшка, Селена, — девушка наклоняет голову на бок. — Хм, это так мило, что ты заботишься о подобных вещах, но поверь — никто в этом доме не станет есть разогретое. Твой господин признаёт только новое и свеженькое.
Уголки губ Лирии опускаются вниз, когда она скользит по мне сочувствующим взглядом. И я вдруг понимаю всю двусмысленность прозвучавшей фразы. Будто мы не про еду сейчас говорим. Вернее, не только про еду.
Наверное, я так жалко выгляжу сейчас, что Лирия передумывает:
— А, знаешь, не страшно, — машет беззаботно рукой. — Оставляй, если хочешь. Отнесу в расходы на бой посуды, включим в счёт, твой и не заметит. Он никогда не придирается.
— Что? Как это в счёт? Не надо! Сейчас я всё отдам!
Встаю на цыпочки и тянусь за увесистым керамическим квадратным блюдом, достаю сначала его, ставлю на стол, затем салатницу с разноцветными овощами и пряными травами.
Поворачиваюсь с нею в руках и едва не роняю на пол: в дверном проёме, убрав руки в карманы брюк, застыл тёмный лорд. Чёрный камзол застёгнут на все пуговицы, кремовый шейный платок повязан идеальным узлом. Длинные чёрные, как ночь, гладкие волосы уложены назад, в глазах опасная тьма.
Мужчина смотрит исподлобья в упор на меня, на Лирию, снова на меня. Сколько уже он там стоит? Неужели, слышал наш разговор? Светлая Фея, как же стыдно! Чувствую, как вспыхивают щёки.
— Ты ещё здесь? — ледяным тоном моей улыбчивой напарнице.
От одного его взгляда у той мигом сползает улыбка с лица.
— Простите, лорд Блэклинг, ваша новая служанка совсем меня заболтала! — низко склоняет голову, приседает, чтобы взять пакеты. Пока копается с ними, едва слышно шепчет мне. — Да. Ответ на твой вопрос.
Затем, опустив глаза в пол и сгорбив плечи, семенит к выходу.
Под бряканье посуды в шуршащих пакетах, пищу ей вслед:
— А форма для запекания и салатница?
— Потом, — шепчет одними губами, не оборачиваясь, протискивается мимо тёмного лорда, который и не думает отойти в сторону, и вылетает за дверь.
Мы остаёмся одни в пустой кухне. И атмосфера сразу меняется. Хочется сделать глубокий вдох, потому что мне вдруг резко не хватает воздуха. Но тугое платье не позволяет дышать в полную силу. Грудь словно стальным обручем сдавило.
Я так и продолжаю стоять с салатницей в руках. Наверное, выгляжу глупо.
Удерживая на мне пристальный взгляд, тёмный лорд делает шаг, второй, третий. На каждое его движение сердечко у меня в груди отвечает тревожным ударом. Чувствую, как поясница вжимается в столешницу за спиной. Отступать некуда.
Когда между нами остаётся всего шаг, я всхлипываю от страха, гладкий фарфор салатницы скользит из ладоней, ставших вдруг влажными и неловкими. Закрываю глаза и жмурюсь в ожидании звона фарфора, разлетевшегося на мелкие кусочки.
6. 6. Наказание
Селена.
Но ничего не происходит, звона нет. С удивлением и опаской приоткрываю сначала один глаз, затем второй, чтобы увидеть, что салатница спасена!
Тёмный лорд поймал её молниеносным жестом правой руки. Я восхищена: вот это реакция!
— Спасибо! — искренне благодарю его и снова тянусь к салатнице.
