– Сам с ним разговаривай, он месяц вкалывал без тебя, тянул на себе все королевство, – усмехнулся Рони, – он тебе вмажет, а ты стерпишь до следующего раза.
– Лучше бы меня кнутом выпороли, – выдохнул король, – он бы меня тогда пожалел, побитого, израненного.
– Лейсмайс? Он и жалость – понятия несовместимые, тем более теперь! – расхохотался Рони. – Ох, и покажет он тебе мать черных богов Авликаю в полный рост!
Король повесил буйну голову, как говорят о богатырях и героях в народных сказаниях.
Теперь самое время спросить.
– Еще одно, – я спрыгнула с кровати, к счастью, в платье, – ты, король, всех знаешь, ваше величество, расскажи мне о моем женихе, ты его должно быть даже видел при дворе.
Король расслабился, а Рони напрягся.
– И кто у нас жених? – просюсюкал король, сделав противную сладкую мордашку.
– Правая рука канцлера, – выдавила я, а потом договорила, словно прыгая в ледяную воду, – Иеронимус Фертейнский!
– Кто?! – глаза короля превратились в темные блестящие блюдца. – Как ты сказала, кукол… милая?! Иеронимус?! Точно?! Ты не ошиблась, милая?!
Король от хохота упал на пол и покатился по нему в сторону окна, издавая квакающие, хлюпающие, почти страшные звуки, я сжалась и замерла. Я слышала, что мой жених ужасен, но не знала, что настолько!
– Конечно, он тащит парней в постель, хромает, он – некромант и урод, как, гмм, все некроманты, и ест по паре младенцев на завтрак, но Авликая побери, чего так ржать? – прошипела я, тоскливо оглядывая хохочущего до икоты, до слез короля.
– Хромой, говоришь? – удивился король. – Мужеложец? И младенцев жрет? Ну, надо ж, чего только не болтают в королевстве про главу гильдии некромантов! Все неправда, милая! Не бойсь! Я тебя этому чудовищу не отдам. Что я одну-единственную сестренку не защищу от такого монстра? – он скосил глаза на взбесившегося, бледного Рони, – хочешь, объявим тебя официальной фавориткой короля? Ни один некромант на сто шагов не подойдет?
– Да… но одна маленькая проблемка: ты тоже в некотором роде некромант, – пролепетала я, вызвав новый взрыв хохота короля и злобную гримасу на лице Рони. – Я тоже теперь некромант, наверное, – повесила я нос.
Рони подозрительно злился. Почему? Тут до меня дошло, что мой жених, скорее всего его наставник, так как родственником он быть не может, с чего бы, и однокурсником тоже.
– А этот, Иеронимус, твой наставник, Рони? – уточнила я, покраснев. – Тогда не будем о нем говорить никогда и все.
– Да… не стоит про него и упоминать, про мужеложца поганого, – радостно хихикая, покивал, король. – Че удумал! Младенцев на завтрак есть!
– Заткнись, твое величество, – прошипел Рони, запустив в короля тяжелой подушкой. – Итак, тошнехонько!
– Бывает! С похмелья! – с жаром посочувствовал король и промурлыкал. – Теперь без вариантов, Рони, ты заступаешься перед канцлером за меня, я молчу о твоем, ммм, близком знакомстве с Иеронимусом.
– Ты знаешь Иеронимуса?! Рони! – я почувствовала, что мне хочется придушить противного жениха, посмевшего дотронуться до моего Рони.
Странно, вроде, я и не люблю хитрого вербовщика, но ревную, будь здоров! А стоит взглянуть на его губы, начинаю таять и мечтать, как он поцелует меня, как коснется языком между бедер и… мои щеки запылали от одной стыдной мысли об этом.
– Так как? Согласен? – король цвел такой улыбкой, что было ясно, он прищемил Рони все лишнее болтающееся.
