– Жениха мне привезли, – сама не знаю, почему именно это, сказала я.
Агнета посмотрела на меня и засмеялась:
– Вот жених, я понимаю! – весело заключила Агнета. – Что против такого наши мальчишки – сопляки!
– Да я пошутила! – спохватилась я, что выдала желаемое за правду. Хотя было это желанно мне? Я совсем запуталась и растерялась.
А моё сердце съёжилось и упало в живот, чтобы уже там от волнения затрепыхаться. Как я могу понравиться такому? Он красивее Богов, совершеннее всех, кого я видела или даже могла представить. С чего это я могу ему понравиться?
Я убежала в мою спальню, где у меня было большое бронзовое зеркало. Я оглядела себя и со вздохом села на кровать.
Мне хотелось плакать: худая и долговязая, с острыми плечами и локтями, с вечно лохматыми волосами, носом, засыпанным мелкими веснушками – было начало лета.
Я знала, какие девушки нравятся мужчинам: аппетитные и сдобные как булки. А я?.. Я опять вздохнула.
Я умела лазать по деревьям лучше любого мальчишки, потому что была сильной, лёгкой и ловкой, плавать дальше и нырять глубже всех. Я много чему научилась и много чего знаю, но у меня нет ни той красоты, которая пленяет мужчин, ни неги в теле. Да вообще ничего, во что может влюбиться такой вот хакан («высокородный сын») Сигурд. То, что мои мальчишки влюблены в меня не в счёт – это детская любовь.
А, кроме того, если он такой, каким я его помнила раньше – заносчивый и гордый, какой он может быть мне муж и помощник? Да и не смогу я полюбить его, если он будет так же свысока, как всегда, смотреть на меня.
Но с чего я взяла, что меня приехали сватать?!.. Да и не хочу я! У меня отхлынуло от головы. С чего я, глупая, это выдумала?!
Но не успела я решить, что ошиблась в своих предположениях о намерениях наших гостей, как челядные няньки прибежали одевать меня, чтобы я могла выйти к гостям.
Я онемела и будто оцепенела. Одно дело было просто мечтать иногда о Сигурде. Совсем другое – идти познакомиться с ним. Для меня до сих пор он не был живым человеком, это был всего лишь идеальный образ, который я наделяла такими чертами, какими хотела, какие нравились мне: добротой, умом, великодушием.
А какой он на самом деле? А что, если он злой, грубый, глупый? Или ещё скорее – самодовольный и заносчивый? Зачем мне это узнавать? Я спокойно жила и радовалась, зачем мне знакомиться с тем, кто может меня обидеть?..
До слёз не захотелось никуда выходить из своих покоев. Куда вы меня тащите? Я не хочу! Не хочу взрослеть, не хочу знать, что это значит на самом деле! Почему вам не оставить меня?!..
Мне хотелось кричать и упираться, ни за что не выходить из этой горницы. Но я никогда не вела себя так, даже в детстве. Ведь я дочь конунга и если мне позволено всё, то и требуется от меня многое, во всяком случае, достойно вести себя.
Всё это смятение владело мной, пока меня одевали и причёсывали, чтобы превратить из обычной девчонки в кого-то напоминающего будущую линьялен. Я оглядела себя в зеркало, но не увидела почти ничего, кроме своих расширенных в ужасе глаз, так я была взволнована. Да всё равно уже, надо идти…
Войдя в парадную залу, где потолок был в два раза выше, потому что поднимался на два этажа до самой крыши. Где толстые колонны из цельных гладко отёсанных стволов, держали потолочный свод на фермах. Где устраивались приёмы прибывшим из странствий мореходам и особенно важным гостям, пиры на большие праздники, я уже перестала сомневаться, что меня приехали сватать.
