В документах о вступлении Игната в должность генерального директора стояла дата двух недельной давности.
– Мелочи, – небрежно бросил Лев Израилевич, – вы Игнат Викторович, обратите внимание, что вся бухгалтерия и баланс сведены в ноль. Мы ничего не должны ни городу, ни поставщикам. Самсон Павлович честный человек и прекрасный организатор, но хозяйственник из рук вон.
В каком плачевном состоянии здание, а парк. Начал два года назад укладывать тротуарную плитку, до сих пор половина дорожек не закончена. – Все хотят кушать и не кашку на воде, – Лев Израилевич похлопал по плечу Игната Викторовича, – но надо знать меру.
– Счастье, что Самсон Павлович, поправляя свое здоровье в Германии (когда начались аудиторские проверки) встретил однокурсника по Институту Культуры. Знатная, должен вам сказать личность была в нашем городе. 10 лет учиться в Институте Культуры и получить все-таки диплом, – Лев Израилевич налил стакан воды, посмотрел на свет через стакан с водой, достал две пилюли, запил их водой: – М да, возраст, почки, давление – букет, жалко, что не цветов, так как нельзя выкинуть и купить новый.
Лев Израилевич перевел взгляд на Игната Викторовича: – Ах, да. Германия. Там Самсон Павлович подписывает со знакомым по Институту, договор на гастроли нашего ансамбля народной песни. После бурановских бабушек, это стало модно не только в России. Вот, а сейчас Самсон Павлович привез договор по обмену наших трех коллективов на их народные ансамбли пожилых бюргеров. Сегодня-завтра с французами подписали аналогичный договор, а там кто знает.
– Вообще, через год, полтора здесь будет центр народного творчества с поддержкой на федеральном уровне и все уже должно соответствовать: и здание, и парк с открытой сценой. Справишься с задачей, получишь в подчинение площадки в области.
Лев Израилевич взял Игната Викторовича за правую руку, посмотрел ему в глаза: – Справишься, верю. – Но моя задача это люди и цифры. Твои преподаватели хорошо отзывались о тебе. Память у тебя хорошая. Запоминай то, что я тебе буду говорить. Не надейся на бумажки и секретарей. Привыкай сразу имя, фамилия, отчество – цифры. Я тебя сильно перегружать не стану. Буду обращать внимание только на ключевые фигуры, объясню что, зачем и кому. Остальное возьму на себя. У меня схема отработана, фирма маленькая, но крепкая.
– Мой старший брат, знал кто и сколько со времен приватизации, но вел все записи в книжечке, которую утратил с течением времени (привязанность к молоденьким девушкам, может стать неприятным основанием потерять все, даже белый свет). Недельку я с тобой поработаю, а еще через одну проведу экзамен. Дам человечка верного, на случай, если придется отлучиться или заболеть.
И вот сегодня после «экзамена» у Льва Израилевича, раздается звонок от Тимура: – Завтра в 8:00 забираю тебя из дома.
– Куда?
– К родным корням, так велел передать Семен Аркадьевич.
– А, – Игнат вспомнил, с чего начался весь сыр бор, – А, что уже две недели прошло?
– Да, будем ты, я, мэр и губернатор, – голосом лектора, произнес Тимур, – без свиты.
– Хорошо, что брать с собой. – Игнат почесал затылок, – Позвоню сам Семен Аркадьевичу, и…
–Даже не думай, – перебил меня Тимур, – Семен Аркадьевич велел связь с ним держать через меня. Там какая-то канитель после приезда чиновника из Москвы. Нужно соблюдать конспирацию. И машина со всем нужным уже отбыла сегодня днем.
