Как только Ник убедился в том, что убийцы скрылись из виду, он вышел из своего убежища и приблизился к тому, кто раньше был братом Савлом. Мальчик хорошо помнил толстяка при жизни, но ничего особенного о нём теперь не приходило на ум. Некогда розовощёкий тридцати с лишним лет обжора лежал перед ним на боку, но это был вовсе не прежний Савл, а высохший сморщенный старичок! Нику из-за кустов действительно не померещилось: именно старичок. Надо же! За какие-нибудь пять минут у него высосали всю жизненную силу! Всю до капельки! Выходит, он за пять минут прожил почти целую жизнь! Это невероятно! Ника залихорадило от негодования. «Я остановлю Мортона! – пронеслось в горевшей голове послушника. – И Плеона остановлю! И Плеона! Но как? С чего начать?»
Ник шёл по бурелому неухоженной части сада, спотыкаясь о ветки, как вдруг набрёл на крохотную калитку в каменной стене монастырской ограды. Почему-то калитка легко поддалась слабому толчку, и Ник оказался прямо на кладбище. «Понятно! Эти двое позаботились о том, чтобы сегодня охраны у стен было как можно меньше или совсем не было. Они собираются вынести из сада труп!» – подумал послушник.
В кустах за оградой монастыря кто-то зашевелился. «А вот и они! Видать, несут тело Савла», – мелькнула в голове Ника мысль, от которой его передёрнуло. Но это были не Плеон и не Мортон. В высоком, худощавом, сутулом, поминутно подёргивающем головой человеке, который тащил за ноги скрюченный труп старика, мальчик узнал юродивого Афа, жившего и зимой и летом в холодной пристройке к зданию монастыря и почти никогда не покидавшего своего жилища. Ник, надёжно окутанный пеленой невидимости, направился вслед за Афом.
Юродивый, достигнув овражка, поросшего бурьяном, скинул туда труп и завалил его ветками. Исполнив свою нехитрую работу, Аф поспешил удалиться. Ник услышал, как еле скрипнула калитка и заскрежетал ключ в замке.
Всё! Теперь он вне стен монастыря! Наконец-то, наконец-то он выбрался из своей омерзительной тюрьмы, державшей его, словно в тисках, все двенадцать лет! Тюрьма! Так отчётливо отрок не осознавал, чем на самом деле был для него монастырь. За его каменной оградой притаилось это жуткое сборище палачей и могильщиков! И Ник бросил тоскливый взгляд на овражек, поводив плечами, кое-как справился с подкатившей к горлу волной тошноты. Мальчик стоял посреди частокола деревьев, скрывавших под своими корнями сотни разлагавшихся тел невинных жертв, павших от кровавых рук его воспитателей. При этой мысли ему захотелось бежать, бежать как можно скорее от этого гиблого места и больше никогда, никогда в жизни сюда не возвращаться!
Ник нёсся по мокрой траве что было сил. Зоркий лунный глаз всматривался в бегущего, пока тот не замедлил движение, чуть не врезавшись в высокую каменную плиту, вертикально вкопанную в землю. С трудом переводя дыхание, Ник попытался обойти её, как вдруг упал, сбитый с ног выросшим будто из-под земли человеческим существом. Существо, ударившись о то, что было невидимым Ником, завопило на весь лес, заглушая раздававшийся то там, то сям вой кладбищенских собак, вдруг умолкло и огляделось по сторонам. Поднявшись на ноги, Ник вгляделся в полумрак лунной ночи и ахнул от удивления: вопившим существом оказалась девочка лет двенадцати-тринадцати, стоявшая теперь на коленях у надгробной плиты и, закрыв лицо руками, горестно всхлипывала:
