Князь после пирушки полночной —
Ведь сколько он ел, сколько пил! —
Не видит восход солнца сочный —
Болит голова, свет не мил.
Сжав цепко ковша с квасом ручку,
Пред очи свои звать велит
Степана Иваныча Кучку,
Но тот и без зова спешит.
Идёт, а в уме: «Вот же, дурень!
Сбежал бы в лесочек с утра,
Ведь знаю, что князь некультурен,
С похмельного если одра.
Уж сколько людей обезглавил
Он после полночных пиров!
Никто так погано не правил,
Плевав на мораль и богов!
И мягоньким местом я чую:
Князь пакость мне сообразит.
Плевать! Пусть лишь милую Улю
Господь наш надёжно хранит!»
Да, ласки не знал князь Георгий,
Имел страсть ко всяким грехам,
А, после ночных пьяных оргий,
Садист становился и хам!
Эх, знай прадед князя мудрейший
О правнука мерзких делах!
Но Мудрый он был, а не Вещий
(И тоже поплавал в грехах!).
Не скажешь, что нету ученья,
Но толку не видно в умах,
Зачем же писал поученья
Для деток отец Мономах:
– Любите, сынки, сильно Бога,
И людям не делайте зла,
Не пейте медов очень много,
Воюйте, война коль пришла,
Лениться не надо, повсюду
Учите других и себя,
А я с вами вечно пребуду,
Храня вас и крепко любя!
Не вникнул Георгий-князь свято
В ученье отца своего,
Со страстью войной шёл на брата
В союзе с врагами его.
К коварству всегда прибегая
Он жил – вероломство в ходу! —
Коль надобно, то привлекая
И половцев к делу орду.
Короче, всё делал супротив
Того, как велел Мономах —
Давил он и тех, кто был против,
И тех, рядом кто в двух шагах!..
Пред входом Степан оглянулся
И воздух, как рыба, глотнул,
Рукою махнул, весь согнулся
И в дверь, будто к плахе, шагнул.
