Свидание со смертью - страница 13



. Да, я знаю, что большинство людей назовут это чепухой – но мы с вами знаем, что все так и было. Она заставила их поверить в неизбежность полной зависимости от нее. Эти люди так долго пробыли в тюрьме, что, если дверь камеры вдруг откроется, они этого не заметят! По крайней мере, один из них уже не жаждет свободы. И они боятся свободы.

– А что будет, когда она умрет? – Сара перевела разговор в практическую плоскость.

Жерар пожал плечами.

– Все зависит от того, когда именно. Если это случится сейчас… тогда, полагаю, еще не будет слишком поздно. Парень и девушка еще молоды и податливы. Убежден, они станут нормальными людьми. А с Ленноксом, возможно, все зашло слишком далеко. На меня он производит впечатление человека, который расстался с надеждой – и превратился в бесчувственное животное.

– Но его жена обязана что-то делать! – с жаром воскликнула Сара. – Она должна вытащить его из этого кошмара.

– Кто знает… Возможно, она даже пыталась – но тщетно.

– Думаете, чары старухи на нее тоже подействовали?

Жерар покачал головой:

– Нет. Сомневаюсь, что старая леди обладает над ней какой-либо властью – и по этой причине ненавидит ее лютой ненавистью. Достаточно посмотреть на ее взгляд.

Сара нахмурилась.

– Не могу ее понять – я имею в виду молодую миссис Бойнтон. Она догадывается, что происходит?

– Думаю, не просто догадывается, а знает точно.

– Гм, – пробормотала Сара. – Эту старуху нужно прикончить! Я бы прописала ей мышьяк в утренний чай… А что насчет самой младшей, – вдруг сменила она тему, – рыжеволосой девушки с довольно милой рассеянной улыбкой?

Жерар нахмурился.

– Не знаю. Тут есть что-то странное. Джиневра Бойнтон – единственная родная дочь старухи.

– Да. Полагаю, это должно что-то менять… Или нет?

– Я не верю, – медленно проговорил доктор Жерар, – что маниакальная жажда власти и склонность к жестокости, овладевшая человеком, способны пощадить кого-либо, даже самых близких и любимых… – Немного помолчав, он спросил: – Вы христианка, мадемуазель?

– Не знаю, – задумчиво ответила Сара. – Я привыкла считать себя неверующей. Но теперь… я не уверена. Я чувствую… что если все это смести прочь, – она решительно взмахнула рукой, – все эти постройки, разнообразные секты, вечно ссорящиеся между собой церкви… то… то я смогла бы увидеть безмятежную фигуру Христа, въезжающего в Иерусалим на осле… и поверить в него.

– Я верю, по крайней мере, в одну из главных заповедей христианства – довольствуйся малым. – Доктор Жерар был серьезен. – Я врач и знаю, что честолюбие – желание успеха – становится причиной большинства болезней человеческой души. Если это желание исполняется, то из него вырастают высокомерие, жестокость и в конечном итоге пресыщение; а если не исполняется – пусть вам об этом расскажут лечебницы для душевнобольных! Они переполнены людьми, которые не смогли примириться с собственной заурядностью, серостью, с отсутствием способностей и которые нашли способы бегства от реальности, чтобы навсегда отгородиться от жизни.

– Старухе Бойнтон самое место в сумасшедшем доме, – вдруг выпалила Сара.

Жерар покачал головой:

– Нет, ее место не среди неудачников. Дело обстоит еще хуже. Ведь она добилась успеха! Ее мечта сбылась.

Сара вздрогнула.

– Но так не должно быть! – с жаром воскликнула она.

Глава 7

Саре не терпелось узнать, примет ли Кэрол Бойнтон ее приглашение.

Честно говоря, она сомневалась. Сара опасалась бурной реакции Кэрол на собственные робкие признания, сделанные сегодня утром. Тем не менее она приготовилась – надела синий шелковый халат, достала маленькую спиртовку и вскипятила воду.