— Согласен, — сказал Гордеев, удивившись зрелости рассуждений этой совсем еще юной девушки.
— Да, я уверена в этом, ведь отец — предполагаем — шел не к какому-то неизвестному судье, а к своему старому знакомому. И поверьте, не к врагу.
— И что же делает этот «не враг»?
— Иноземцев сказал мне, что, узнав о готовящемся преступлении, Каблуков связался с прокурором…
— Погодите, погодите, Лида, — остановил рассказ Гордеев. — Что значит: «готовящееся преступление»?
— К сожалению, я лишь пересказываю вам то, что узнала от Иноземцева. А он сам не многое знает. Кроме того непреложного факта, что папа в следственном изоляторе.
— Да… Ну и что делает честный судья, связавшись с прокурором?
— Они обращаются к начальнику милиции…
— И он?
— …и он, узнав о готовящемся преступлении, дает команду арестовать моего отца.
— Каким образом? На основании чего? Они взяли его с поличным?
— Я не могу этого представить.
— Но тогда, Лидочка, получается, что ваш соученик рассказал вам какой-то сюжет, под стать таким, что гнездятся в чернушных детективах в ярких обложках, наводнивших наши прилавки. Я понимаю, у этих горе-писателей иссякла фантазия, да и желание оглянуться на более добросовестных детективщиков, но все же в жизни истории развиваются более складно. Как можно уважаемого, известного в городе человека, опытнейшего юриста, члена областной коллегии адвокатов, арестовать по подозрению в намерении дать взятку. В наши-то дни!.. Если это все так, как вы рассказываете, то вам не ко мне надо было приходить, а в редакцию какой-нибудь газеты — в «Известия», в «Независимую»… Впрочем, если вы согласны, я готов пойти с вами к журналистам, помочь разобраться…
— Вы знаете, — сказала Лида, — во-первых, я договорилась, что сдам последние экзамены досрочно и смогу через неделю улететь в Булавинск. Во-вторых, сейчас мне просто нечем оплачивать ваши услуги. За эту консультацию я смогу рассчитаться, но, если вы возьметесь за защиту моего отца на следствии, то есть разберетесь во всем, гонорар за участие в следствии, а возможно, и в суде сможет впоследствии выплатить вам только он. Если выберется… — Как она ни сдерживалась, губы ее задрожали. — Если он выберется из этой проклятой тюряги, в которую его упек Каблуков со своими дружками.
Гордеев, как мог, успокоил ее. Он сказал, что считает попросту своим корпоративным долгом поддержать коллегу в тяжелой ситуации.
— Помогите, помогите нам. — Лида схватила Гордеева за руку. — Отцу нужен именно столичный адвокат, хотя в Булавинске и в области у него много коллег-приятелей. Но ведь провинция — это особое пространство, в ней все связаны. Друзья отца вам, конечно, помогут, но любому местному адвокату будет труднее защищать отца, чем вам.
— Даже такому молодому, как я? — усмехнулся Гордеев.
Она не обратила на эти слова внимания.
— Вы сразу посоветовали обратиться в газеты, в «Известия». У вас здесь Генеральная прокуратура, Верховный суд, Президент… А у нас… Володя рассказал: подсунули этому тележурналисту несколько пакетиков с кокаином в сумку — и все, он — преступник, распространитель наркотиков!..
В этом месте рассказа о встрече с дочерью арестованного адвоката Турецкий прервал Гордеева:
— Погоди, погоди. Я вижу, вы, Юрочка, про эти пакетики вспомнили не случайно.
— Конечно, не случайно. Лида упомянула, рассказывая, что журналиста арестовали в аэропорту, когда он собрался лететь в Москву. Пакетики нашли при досмотре, когда он уже шел на посадку.
