– И мост, значит?
– Не могу сказать, что его подпилили или каким-то иным способом повредили, чтобы он от малейшего напора свалился в реку, но факт остается фактом. С мостом могло быть совпадение. С вашей дрезиной тоже.
– Если бы только масло не кончилось по непонятной причине. И если бы мотор дрезины не отмахал сто восемьдесят километров без масла, а может, и триста шестьдесят. Чистый бензин оказался, а положено смешивать с маслом. Может, вместо моторного масла влили в него какую-то ерунду, вот поршни и погорели.
– А посмотреть можно на емкость, из которой это масло наливали в бензин?
– Пропала та банка, – тихо ответил Рыбников. – Я первым делом хотел проверить. По запаху и то понятно было, что это масло или скипидар какой-нибудь. А наливал, если спросишь, Лешка Штыков. При мне наливал. Но ты на него не греши, полковник. Он налил то, что я велел. То, что всегда наливал, и из той банки, из которой всегда наливал.
– А что за банка-то?
– Это мы ее так называем. Железная четырехгранная канистра с дудочкой. Мы ее заправленной всегда держали, она как раз на бак заправки рассчитана.
– Заправлялись бензином когда?
– Когда из райцентра выехали, так нам и подвезли на запасном пути.
– Значит, почтальонша уже была с вами? И ее племянник Бочкин тоже?
– Вы думаете, что он вылил масло и заправил нашу банку какой-то ерундой? – Железнодорожник внимательно посмотрел на сыщика. – Когда ему успеть-то? Хотя… Ну, вам следствие вести, а я напраслину на людей наводить не привык. Разбирайтесь. Только дрезина мертво на приколе стоит.
Гуров решил как можно дольше сохранить в тайне факт обыска служебных и личного помещения погибшего техника-связиста поселка. И в понятые ему пришлось брать людей, которые были не в курсе их розысков в карьере. Не хотелось и привлекать совсем уж посторонних людей, которые могут разнести информацию о событиях по всему поселку. Причем, как обычно водится, с новыми красками, событиями и выдуманными фактами. С таким подходом недалеко и до паники.
Сыщику и самому было не по себе, когда он начинал думать, что все события были четко кем-то спланированы и осуществлены. Наверняка многое было лишь простым совпадением. А если нет? Тогда он просто не мог придумать конечной цели всего происходящего. Они тут что, государственный переворот замыслили? Или собираются встречать десант инопланетных захватчиков и готовят плацдарм? Кому нужен этот брошенный всеми поселок?
Был один вариант, который укладывался во все логические рамки. Это, например, попытка кого-то спрятаться тут вдали от людей и власти. И, прежде всего, от полиции. Хорошо, правильно, никакой связи. Но Гуров не видел в местных ориентировках сообщений о побегах из мест заключений, о розыске особо опасных преступников, о совершенных особо тяжких преступлениях, за которые бы разыскивали кого-то так масштабно, чтобы приходилось преступникам блокировать целый поселок. Да и проявили бы они себя. А тут действовал кто-то местный. Зачем ему это? Круг подозрений мысленно сужался и сужался, и никакие вооруженные банды в него не вписывались.
– Пришли? – Гуров улыбнулся двум женщинам, подошедшим к двери поселковой телефонной станции. Одной была секретарша главы местного самоуправления Надюха, как ее звал Чебриков, второй – бухгалтер Зинаида Ивановна, толстая неповоротливая женщина, но зато все понимающая с полуслова, когда дело касается порядка, контроля и учета. – Значит, так, участковый нам сейчас еще раз объяснит порядок проводимого мероприятия и его цель.
