– Восьмёрка, – позвал Тима, – ты готов?
– Да. К чему?
Робот повернулся к нему и снова присел на корточки.
– Нужно просто отключить V-5, – сказал кот.
– Юрико спит, а её никак не разбудишь.
– Поэтому работаем, как всегда.
– Угу, – БИ-8 поднялся. – Ты уверен?
– Выхода нет. Придётся действовать так.
– Хорошо, но я даже притронуться к нему не могу. Да и прицел не наведу, чип ведь… запрещает.
– Поэтому ты его отключишь, – будто проведя остриём лезвия по ладони, проговорил Тима.
БИ-8 замер, обдумывая те слова, что были катализатором именно того бойцовского возбуждения. Если вспомнить, сколько БИ-8 уничтожил целей, врагов, и товарищей… то невольно захватывает душу черным пледом отчаяния и грусти за тех, кому пришлось с ним столкнуться.
Много ли приходилось БИ-8 уничтожать противников в несколько раз сильнее, чем он сам? Они были уверены в своём превосходстве до тех пор, пока робот не вспоминал о своей цели. Не о той, благодаря которой боец ведёт свой быт, а той, необходимой. Нужной не для существования, а для самой жизни.
Задумываясь над этим не раз, сам БИ-8 размышлял над собою. Человек он на то и человек, что не властен над собственными эмоциями и чувствами. Это толкает его как на героизм, так и на тщеславные поступки. Хотя героизм со стороны тоже есть тщеславие, просто неоправданное, скрытое и осведомлённое благими намерениями.
Тима внимательно посмотрел на своего товарища:
– Когда ты отключишь чип, то и все остальные станут врагами.
– Поражение неприемлемо.
– Именно. Конечно, если принудительно усыпить себя, то чип никак не распознать. Ты попросту станешь невидимым для сканера. Поэтому…
– Сладких снов?
– Сладких снов, – на выдохе произнёс Тима и пожелал удачи своему металлическому другу.
Кот включил панель на громоздких рукавах. Провёл пару манипуляций с характеристиками. И, будто что-то желая произнести, но сдерживая себя, уснул. Его костюм не выключился, и поэтому он продолжал валяться под обломками уничтоженного корабля.
БИ-8 развернулся и вгляделся в образ V-5. Этот громадный ребёнок игрался с бойцами, как с куклами. Это было смешно и грустно одновременно. Люди страдали, их внутренности уже давным-давно превратились во что-то целостное.
Джейкоб понял, что задумал робот. Он сжал зубы и с мольбой взглянул на «Восьмёрку». Тот стоял в десяти метрах от своего будущего врага.
Робот включил роговую панель внутри объектива. Зашел в настройки контрольного процессора и выдержал паузу, рассматривая светящуюся строку: «Регистрационный чип – вкл». Когда мысленно нажал на неё, чип отключился. Панель пропала, и теперь робот глядел на V-5, как на восходящую, непобедимую гору.
Силовой костюм замер. Он медленно, будто не соображая, поднял кровавый взгляд на БИ-8. Джейкоб замер. Остальные хотели двинуться, но не решались на это.
V-5 поднялся. Что-то с грохотом загудело внутри, будто запуск реактивного самолёта. Сейчас процессор сканировал БИ-8. Теперь он противник. Еще две цели находились где-то в лесу. Но к ним он подойдёт чуть позже…
Металлические руки задёргались. Они лишь на момент расслабились, и Джейкоб успел сообразить. Он вытиснулся из громоздких рук, будто пробка из-под вина. Повалился на снег и вдохнул холодный воздух. Его грудь вздымалась, а глаза разошлись пеленой удовольствия и наслаждения жизнью.
Вскоре железные кулаки V-5 трансформировались в две пушки высокого калибра, которые в момент начали заряжаться. Из внутренностей броневой кишки-пушки, светился фиолетовый неон, со временем преображаясь в красный.
