– Даже если бы его за горло держали?
– Даже если бы за горло держали, – кивнула женщина.
– Может, еще бы кого-то узнали?
– Может, и еще бы кого-то узнала. А этого не узнала!
– Незнакомый голос?
– Незнакомый.
– Но мужской?
– Мужской. Грубый такой.
– И кому «стой» крикнули?
– Не знаю.
– Мише?
– Может, и Мише. Он как раз вернуться должен был.
– А его возле дома караулили?
– Кто караулил?
– Так кто-то же крикнул.
– Ну да, кто-то крикнул. А потом побежал. Камни под ногами зашуршали. Гравийка у нас здесь, – сказала женщина и провела ногой под собой.
От дома к дому действительно вилась дорожка, щедро отсыпанная гравием.
– Хотите сказать, что человек, который крикнул, здесь стоял?
Игнат смотрел на пышный куст сирени, за которым ночью мог стоять убийца. Крона шелковицы над кустом закрывала уличный фонарь – отличное место, чтобы не привлекать к себе внимание.
– Значит, здесь и стоял.
– А потом отсюда побежал?
– Сначала пошел. Потом да, побежали.
– Побежали?
– Мне кажется, там их двое было. Или даже трое. И все побежали. Сначала пошли, потом побежали.
– А голос Миши вы слышали?
– Не слышала.
– А как стреляли, слышали?
– Да нет, не стреляли. Так, хлопнуло что-то.
– Как хлопнуло?
– Как будто палкой по газовому баллону стукнули.
– Негромко?
– Негромко.
– Но с металлическим отзвуком.
– С отзвуком?.. Да, с отзвуком. Было что-то такое из железа… – кивнула женщина. – Потом еще, и еще…
– Понятно… Пойдем зерна искать! – глянув на Чабанова, сказал Игнат.
– Какие зерна? – не понял тот.
– Истины!
Одну гильзу они нашли в пересохшей канаве за обочиной дороги, другую – под алычой, третью – в кустах флокса. Все три от пистолета Макарова. Маркировка простая, номер завода-изготовителя, год выпуска, и все. Какая применяется пуля, не указано, трассирующая, экспансивная, повышенной пробиваемости, пониженной рикошетирующей способности – не ясно. Но повышенной пробиваемости явно не была, рана у потерпевшего не сквозная, пуля застряла в теле. Ее изымут, изучат, возможно, установят оружие, из которого она выпущена.
– Что скажешь, Чабанов? – спросил Игнат, осмотрев третью гильзу.
– От пистолета Макарова.
– Что еще?
– Ставридис домой возвращался, а преступник ему навстречу вышел. За сиренью стоял.
– Навстречу, – кивнул, соглашаясь, Игнат.
– А Ставридис, не будь дураком, развернулся и бежать. Убийца за ним. Выстрелил три раза, может, больше… – Чабанов окинул взглядом место, где нашли гильзы. – Один раз попал. Но Ставридиса не остановил.
– И не догнал.
– Значит, не догонял… Крови Ставридис много потерял, вряд ли он быстро бежал.
– Мог и быстро. Но не долго.
Улица Черноморская упиралась в улицу Садовую, там дома вдоль реки, но между ними узкие проулки, ведущие к реке. Между какими домами находятся проходы, Ставридис знал, его убийца, возможно, тоже. Но в какой именно проулок свернула жертва, узнать не успел. Или даже не понял, что раненый беглец рванул к реке, в пойме которой легко было затеряться в зарослях деревьев и кустарников.
– Ну, может, и пытался догнать, – пожал плечами Чабанов.
– Все?
– Догонял, не догонял, главное, что не догнал. Ушел Ставридис и спрятался. Убийца его не нашел, а смерть нашла, – расплылся в улыбке Виталий, радуясь красному словцу с черным оттенком.
– Почему Ставридис побежал?
– Увидел, что человек стоит.
– С пистолетом?
– Может быть.
– Я бы не стал сразу пистолет доставать.
– Ну да.
– А Ставридис сразу побежал.
