– Доброй ночи, – уважительно поклонился я.
Стражник небрежно кивнул.
– Если ты не сможешь назвать веской причины – зачем ты здесь, то тебя ожидают серьезные последствия.
Я склонился опять.
– Этот младший просит прощения, но у него личное задание от учителя, которое гонит его за стены Облаков.
Старший поморщился, а в голосе его прорезалось раздражение.
– А до утра нельзя было подождать? Парень, пока я добрый – разворачивайся, и что б духу твоего здесь не было!
Фэнь злорадно заухмылялся.
Я сокрушенно вздохнул, развернулся и грустно, но очень отчетливо обронил в пространство:
– Что ж, придется сказать учителю Чану, что слов его теперь не достаточно. И ему нужно разрешение Старшего стражи, чтобы отправить ученика на миссию… Эх, надеюсь, он не будет сильно огорчен, – я обреченно покачал головой и сделал шаг в обратном направлении.
– Э-э-э, стой! – тут же всполошился стражник, – Учитель Чан?! Огорчен?! Миссия?!
Я развернулся. Старший растерял свою невозмутимость, стало заметно, что он почти моего возраста. Стоящий рядом Фэнь побледнел и вцепился в рукоять меча.
Я полюбовался на их физиономии и, разыгрывая смущение, произнес:
– Единственное, что могу раскрыть – мне нужно очутиться по другую сторону стены. Остальное учитель рассказывать не велел.
– Да, он вруль, не верь ему! – Фэнь нервно облизнул губы.
– Тогда он сам будет разбираться с Чаном. Хочешь поучаствовать? – b искоса взглянул на него.
– Э-э-э, нет, нет! Что ты?! – замахал тот руками.
– Тогда так, – хлопнул по колену Старший, – Ворота открывать не будем. Скинем веревку со стены, а дальше сам. Устраивает?
Я часто-часто закивал.
– Этот младший благодарит старшего за доброту! Вы спасли его от гнева учителя!
Старший поморщился:
– И почему у меня ощущение, что надо мной издеваются?
Он устало вздохнул, отвернулся, взмахом позвал за собой. Фэнь в порыве рвения тоже дернулся, но был остановлен.
– Фэнь, не суетись. Тебе следующую стражу стоять, пока отдыхай.
Я быстро карабкался вслед за стражником по мосткам, опутывавшим стену. Наверху лежала свернутая в бухту веревка – толстая, с навязанными для удобства узлами, на вид способная выдержать одновременно с десяток человек.
Старший подозвал другого стражника, и они вдвоем начали стравливать ее в темноту под стенами. По их слаженным действиям было видно, что все отработано и использовалось уже не раз. Не иначе, как препирательство у стены, просто следствие плохого настроения.
Я в последний раз обернулся в сторону дома, который покидаю возможно навсегда. Постройки и улицы сверху были видны, как на ладони. Огоньки фонарей расчерчивали кварталы, ложась в красивые узоры. Луна скрылась, мерцали искорки звезд, край неба розовел обещанием восхода, от деревни исходила аура спокойствия. Кольнуло горькое чувство сожаления. Отчетливо понял, что не ценил, того что имел.
– Готово, – буркнул стражник.
Я уцепился за узлы на веревке и, быстро перебирая руками, сбежал по стене. Снизу махнул на прощание рукой, не надеясь, что заметят. Но стражники чуть слышно пожелали удачи. Веревка рывками поползла обратно. Я глубоко вдохнул, как перед прыжком в холодную воду, резко развернулся и сорвался с места в сторону видневшейся вдалеке темной полоски леса.
Глава 4.
Свобода! Я летел по лесу, развернув Восприятие вовсю ширь. Огибал ветки, перепрыгивал ямы, с брызгами взрезал ручейки. Кровь бурлила и требовала действий. Мой путь лежал в предгорья, за безымянную речку, границу которой никогда не пересекал наш клан.
