Именно Волонтер предложил организовать посменное дежурство нескольких «птичек» в воздухе. Однажды, как только наша радиоэлектронная разведка передала, что COBRA начала работу, именно его беспилотник оказался поблизости от нее. Через десяток минут в тепловизионную камеру с «борта» стала видна стоявшая в лесопосадке длинная установка с восемью колесами, в задней ее части было ярко светящееся пятно. Этим пятном была хорошо нагретая антенна с активной фазированной решеткой, состоящей из тысяч передающих и принимающих модулей из арсенида галлия.
ДРОЗД: Наблюдаю объект в посадке, COBRA идентифицирована. X = 5178740, Y = 6460047.
НОРИЛЬСК: Дрозд, наблюдайте. Тубус – уничтожить.
ТУБУС: Принял к поражению.
В этот момент готовой к открытию огня и подходящей по расстоянию до немецкой РЛС была лишь реактивная система залпового огня «Торнадо» с позывным «Тубус». Она немедленно выехала на место пуска и открыла огонь, но при всем стремлении поразить цель вовремя это заняло больше десяти минут.
ТУБУС: Первые пошли.
НОРИЛЬСК: Дрозд, корректируйте.
ДРОЗД: Север 100, запад 30.
Это означало, что средняя точка попадания тройки пристрелочных ракет была на сотню метров в сторону к северу и на тридцать метров к западу в стороне от цели. Через пару минут на позицию COBRA пришла уже половина пакета РСЗО – двадцать штук. Ракеты накрыли целый квадрат и не оставили никакого шанса для поражаемого объекта.
Но к этому моменту самой РЛС уже там не было – она засекла пуск ракет, мгновенно рассчитала точки их прилета, и расчет понял, что они и есть цель. За пару минут COBRA «свернулась» и на полной скорости покинула место, на которое пришелся уже бесполезный удар.
ДРОЗД: Объект наблюдаем, уходит по гражданской автостраде в сторону Николаева. Работает РЭБ противника, управление «бортом» потеряно.
Зафиксировав потерю управления от работы украинских систем радиоэлектронной борьбы, автоматические системы большой «птички» через несколько минут развернули ее на обратный путь. Через десяток минут украинские РЭБ уже не доставали до нее, управление было восстановлено, но искать немецкую систему было бесполезно: она наверняка пряталась в каком-то из гражданских объектов – прикрываться мирными было постоянной тактикой ВСУ. Охота продолжилась.
Заряда аккумуляторов беспилотника оставалось еще на два часа лета, и старший начальник передал новую цель: наблюдение за предположительным пунктом временной дислокации противника.
Подлетев к объекту, Волонтер доложил:
– Наблюдаю гражданский дом с бассейном в центре поселка на территории противника. Во дворе три гражданские машины. Заезжает военный пикап.
У лейтенанта Сени сомнений не было:
– Сто процентов ПВД противника. Они как раз в самых богатых домах размещаются. Выкидывают мирных оттуда. Надо подавать на поражение, сейчас ракетой отработают по нему. – Сеня, как всегда, был по-военному решительно настроен.
– Военных, кроме одного пикапа, не наблюдаем. Давай подлетим ближе. – Волонтер задает на дисплее наземной системы управления новую точку, куда покорно летит большая «птичка». Ближе к цели она начинает описывать круг, а оператор активирует режим автоматического захвата камерой интересующего объекта – вне зависимости от положения «птички» камера всегда направлена на него.
– Я прямо чувствую ПВД «немцев». Подавай на поражение, – настаивает Сеня. – Там мирных нет. Одни военные. Все мирные уехали. Даже если есть, а к ним военные ездят – это по-любому враги. Они нас ненавидят. Надо бабахнуть.
