– Добро пожаловать в мои апартаменты, леди Лоуренс, – с некоторой иронией произнес он. Затем продолжил, – я слышал, вы возвращаетесь в Англию?
– О, полковник, слухи разносятся быстро, пока я лишь возвращаюсь в Бомбей. Надо уладить кое какие дела. Увы, теперь все на мне.
Она замолчала на несколько секунд и продолжила:
– Жизнь продолжается и мы все, очень, очень признательны вам, я, как и все горожане, благодарю Вас за то, что вы сделали для нас, для Англии.
– Раз вы в лице всех горожан, а в особенности наших прекрасных женщин так благодарны мне, то это лучшая награда! – воскликнул Николсон, стараясь не показывать смущения.
– Надеюсь, Вы будете вознаграждены не только словами, но и более существенным образом, корона должна проявить щедрость за доблесть, – мягко намекнула Эмилия на скорое повышение в звании.
– Мне очень жаль, что Лоуренс погиб. Он был достойным воином и без его смелого поступка все могло произойти совсем по-другому. Я надеюсь, что больше огорчений на Вашу жизнь не выпадет.
– Пусть так и будет! Надеюсь, что мятежники понесут достойное наказание, что будет с оставшимися пленниками?
– Начальству виднее, часть молодых отпустим, некоторые поедут с военным обозом, завтра. Который будет вас сопровождать.
– Спасибо Вам ещё раз, прощайте, полковник!
– Прощайте, леди Лоуренс, был рад встрече.
Следующим утром три повозки, запряженных быками, со скарбом Эмилии соединились с повозками остальных желавших покинуть неспокойный север. Белые господа ехали с поварами, десятками слуг, носильщиками, сотнями телег с мебелью и прочим. В окружавшей неразберихе она заметила нескольких грязных, измождённых индусов, этих пленников, как и говорил полковник, везли в Бомбей в сопровождении небольшой армии наемников, под командованием высших офицеров. Оставив дочь с гувернанткой Ханной и в окружении верных слуг, Эмилия, как бы невзначай, прошлась вдоль ряда этих измученных людей, разглядывая их лица, ища знакомые лица. Неожиданно она увидела индийца, с яркими серыми глазами, чьи седоватые волосы висели грязной паклей. Перепачканное лицо его было несколько вытянутым, скулы обтянуты тонкой кожей и через все лицо проходил подживающий шрам. Он смотрел на красивую англичанку, проходившую мимо, холодным, но смелым, непокоренным взглядом, сохранив достоинство в тяжёлой ситуации. Эмилия чуть споткнулась, проходя рядом и что-то сказала ему на хинди, получив в ответ малозаметный кивок.
Наконец, всадник в красном мундире, ударил кнутом по молодому жеребцу, на котором он сидел, тот недовольно заржал, громко гаркнув:
– Отъезжаем!
Солдаты и гражданские услышали поданные к отъезду сигналы и поспешили занять свои места у повозок. Дождавшись, пока все выстроятся в распланированный строй, длинная вереница обозов потянулась из города.
Дорога была знакома Эмилии. Недавно она ехала по ней в Пешавар, торопясь попрощаться с мужем, а теперь возвращалась в Бомбей. Разбитая грунтовка отдавалась во всем теле, быки мычали, погонщики индусы болтали о своем, а ей не хотелось ничего, но приходилось успокаивать дочку и Ханну, которым поездка давалась с трудом, а это было только начало.
Когда стало темнеть, обозы остановились на первую ночевку. Это был очередной пустырь, в окружении каменистых песков и клочков кустарников, похожий на многие другие. В первую же ночь пленники попытались бежать, дождавшись, пока усталые и возбужденные путешествующие расположатся на ночлег, зажгут костры. Услышав шум и последовавшие за ним выстрелы, Эмилия проснулась и приготовилась. Счастливчикам удалось сбежать,
