Остальные наложницы мгновенно поспешили занять места на площадке, а вот Камилла замешкалась. Все смотрела на обручальное кольцо. Оно изображало распахнутые крылья, усыпанные мелкими бриллиантами, с обратной стороны было крохотное рубиновое сердечко.
«Свобода или любовь?»
Девушка понятия не имела, почему Фарид выбрал именно такое кольцо, но интуитивно почувствовала, что своим подарком он предоставлял невесте выбор.
«А может быть, свобода и любовь?»
– Норита! – Сахим сердито шикнул на задумавшуюся девушку.
Ойкнув, Камилла поспешила присоединиться к остальным. И сразу же изменилась музыка. Наложницы закружились, повторяя выученные движения. Сейчас, под открытым небом, на кладбище, танец выходил еще более пронзительным и волнующим.
Сумрак опустился вокруг и в темноте невозможно было разобрать, танцуют это настоящие девушки или другие души, привлеченные музыкой, спустились в небес и теперь кружатся в танце-прощании со своей прошлой жизни.
«Наверное, как раз поэтому прощание и устраивается на закате», – догадалась Камилла.
Они все были одинаково накрашены и причесаны, темнота скрадывала черты лица и Фарид, до боли сцепивший руки в замок, наверняка представлял, как сейчас танцевала бы Хизер.
Когда музыка закончилась, Камилла оказалась прямо напротив памятника. На камне была изображена Хизер в полный рост, от которого исходило голубое сияние. Сообразив, что такой эффект наверняка возник благодаря магам-воздушникам, девушка с любопытством взглянула на портрет и в первый момент не поверила собственным глазам.
Потому что именно Хизер приходила к ней той ночью! Камилле хотелось бы думать, что это все совпадение и та девушка просто оказалась похожей…. Но светло-серебристые волосы, серые глаза, одежда, все было совершенно одинаковым.
«Я что, вижу перед собой твой призрак?» – вспомнив свои слова, Камилла издала нервный смешок.
А еще отчетливо осознала, как сейчас должен чувствовать себя Фарид. Запертым в собственном теле, как в клетке. Сходящим с ума от чувств и эмоций, которые нахлынывают волнами. Боль и обида на судьбу. Желание упасть на колени и кричать, кричать до хрипоты, срывая горло в отчаянной попытке докричаться до богов в желании узнать «За что?!». И хуже всего, ледяная, изматывающая тоска и отчаяние, с каждым днем оплетающее все сильнее и сильнее.
Камилла так и не поняла, что случилось раньше. Кажется, музыкант просто случайно перебрал струны на лютне, но стоило сорваться нескольким резким, бьющим по ушам звукам, как девушку буквально толкнуло что-то вперед.
Сахим мог быть доволен своей ученицей – сейчас Камилла танцевала то, что чувствовала. Голова словно отключилась, девушка совершенно не думала о том, что делать, просто двигалась.
Резкие, отрывистые движения, изломанные линии. Камилла то резко замирала, не закончив движения, а потом вновь продолжала совершенно по-другому. Отчаяние сквозило в каждом движении рук, в каждом повороте тела.
Сейчас девушка была птицей, которой больше не суждено подняться в небо. Нестись вперед, тянуться к небу, бить сломанными, искалеченными крыльями и бессильно падать на землю.
Этот танец не был запланирован, но никто не пытался останавливать наложницу. Расступились девушки, продолжал играть музыкант. Не успевал подстроиться, и мелодия также визгливо обрывалась, взмывала в небеса и тяжелыми аккордами падала вниз.
Встав на цыпочки, Камилла в очередной раз взмахнула руками-крыльями, обернулась, заставив одежду взметнуться вверх, а потом рухнула на колени. Больно ушиблась, но осталась неподвижной. Стихла музыка.
