- Тшшшш, моя девочка, - прошептал он, оглаживая ее ставшее вдруг безвольным тело. – Тебя надо вымыть. Вывозилась в пыли вся.
Ей хотелось возразить, что в ее доме вовсе не так много пыли, как он хочет сказать, но тут он поставил ее под душ теплый и стал намыливать. И глаза сами собой закрылись. Забылось раздражение, то, что он так и не разделся сам, и теперь наверняка вымокнет. Осталось только невероятное ощущение теплой воды и его рук на теле.
- Умница, - услышала она как сквозь сон.
- Угу, - только и смогла выдавить из себя потом.
После того как вымыл, Глеб завернул ее в большой банный халат и, легко шлепнув по попке, отправил в кухню со словами:
- Иди. Если хочешь, приготовь чего-нибудь, пока я помоюсь. Желательно тебе поесть перед тем, как мы займемся лепкой.
Ох, она и забыла... Действительно, поесть не мешало бы. Она слышала о некоторых гениях от искусства, могут творить сутками, забывая о еде. Да и ему поесть надо, утренних-то бутербродов ненадолго хватит.
Однако, что же ему готовить? Спросить, что ли?
- Глеб, - вернулась она в ванную. – Тебе чего готовить?
И осеклась. Глеб, стоявший у открытой душевой кабины, успел почти полностью раздеться. Увидел ее, сверкнул глазами:
- Выйди, - проговорил негромко.
Даша вылетела из ванной пулей.
Его тело. Она вспомнила, что так и не видела его раздетым. Теперь понятно, почему он этого не хотел. Шрамы, много шрамов по всему торсу, по рукам, ногам. Даша не видела причин стесняться, но Глеба это явно напрягало. Так сильно, что он выставил ее.
В очередной раз поразившись, насколько непредсказуемым может быть его поведения, тихо ушла в кухню. Постояла несколько секунд в растерянности, не зная, чем себя занять.
Готовить. Надо что-то приготовить. Но что? Что...
Яичницу. Никто еще не был против яичницы.
Убедив себя, что реагировать на всякие недоразумения глупо, она занялась готовкой. В холодильнике нашлось все нужное. Яйца, помидоры, зелень и бекон. Жарила она на чистом сливочном масле. Как папа любит, он всегда говорил что...
Даша вздрогнула и чуть не подскочила от неожиданности. Глеб неслышно подошел сзади и обнял ее за плечи. Выдохнула, обернулась. Улыбается. Как ни в чем не бывало.
- Вкусно пахнет, - сказал и стащил кусочек бекона.
От его похвалы и хорошего настроения Даше сделалось весело.
- Садись, будем кушать.
Она ужа раскладывала аппетитно пахнущую яичницу по тарелкам. Немного себе и побольше Глебу. Мужика кормить надо, так папа говорит.
Надо сказать, что вид у Глеба, взиравшего, как она готовит стряпню, был рабовладельческий. Он смотрел, сложив руки на груди, дождался, пока стол будет окончательно сервирован, а тарелки расставлены. Потом поманил Дашу к себе и когда та подошла вплотную, усадил на колени.
- Испугалась? – спросил, зарываясь в ее волосы.
- Нет, - соврала она.
- Испугалась, - проворил тихо, куснув за плечо.
- Ну, может, чуть-чуть... – ей хотелось ежиться и тереться об него, выпрашивая ласку.
- Никогда не бойся меня, - проговорил и пододвинул ближе свою тарелку.
А потом стал кормить ее как ребенка. Хотела воспротивиться, он шикнул:
- Ты должна научиться доверять мне.
Даша удивленно приподняла бровь. Он поднес вилку к ее губам и сказал:
- Закрой глаза.
Ей стало смешно, глупости какие. Но Глеб, похоже, свое пожелание глупостью не считал, потому что с серьезным видом ждал, пока она не подчинится. Дурдом.
Закрыла.
- Открой рот, - шепот у самого уха.
