– Какие флэшки? – страшно удивился, если не сказать, ужаснулся тот.
Брагин по его пьяным испуганным глазам понял, что тот и слова такого не знает – «флэшки». Но отступать было некуда, то был такой необходимый редкий «момент истины». Смятением проводника, даже испугом надо было воспользоваться, чтобы приблизиться к тайне флэшек.
– Сам знаешь, какие! – И еще яростней на полном наитии, Брагин ударил резким яростным шепотом, как обухом, по голове проводника. – Кого пускал в наше купе?
У самой двери, в тамбуре, где его уже невозможно было услышать под стук колес и даже увидеть, проводник остановился и тихо, совсем трезвым равнодушным голосом процедил сквозь зубы:
– Только не связывайтесь с ними, бога ради, – резкий кивок в сторону оставшегося далеко позади столика «чечена», Гиви, исчезнувшего молодчика, в окружении крепких охранников братков, «пехоты» – умоляю вас, держитесь подальше от этих козырных субчиков… Не лезьте зря на рожон… У них все схвачено и за все оплачено… Откуда мне знать, что по их воле делалось в вашем купе… До появления там вашей девушки, вас… Я ничего не знаю и знать не хочу… Лишнего не хочу знать, понимаете… Меньше знаешь, лучше спишь и дольше живешь.
Брагин, как ни в чем ни бывало, вернулся на свое место за пустым столиком. Официантка шустро напомнила из-за стойки бара:
– Один момент… Оплачивать будете в гривнах, рублях?..
– В рублях, – откликнулся Брагин, – хотите в долларах.
– В долларах безотказней, – подхватил разговор «чечен».
– И на всех зеленых бумажках портрет Франклина… – Оживился Гиви и с саркастическим выражением опытного лицедея спросил. – А не откажите в последней моей просьбе?
– Какой? – сухо осведомился Брагин.
– Захватить в купе красивой женщине пару-тройку бутылок отменного коньяка – на ваш выбор… Мне так хочется сделать приятное лично вам и вашей юной спутнице…
– Нет. – Так же сухо отчеканил Брагин, не отводя глаз от Гиви.
– Мадмуазель и господин предпочитают «Алушту», Гиви, – как можно добродушнее сказал «чечен».
– Хорошо, тогда я хочу в знак знакомства подарить молодой и очень красивой женщине и понравившемуся мне господину ящик «Алушты», – он привстал и сделал жест рукой официантке. – Прими, дорогуша, дополнительный заказ …
Брагин с удивлением констатировал, что у «лица кавказской национальности» в последнем диалоге совсем исчез акцент. Официантка, очевидно, обладающая замечательным музыкальным слухом, занятая подсчетом стоимости заказа Брагина, не отрывая глаз от счета, ехидно бросила:
– Ишь губы раскатали на ящик «Алушты». Последние две бутылки господин с собой забирает… Настоящее вино всегда в дефиците…
– Видишь, Гиви, оказывается, и в наше смутное время существует еще старинный пережиток социализма – дефицит, называется.
Официантка расхохоталась при словах «чечена», принимая щедрую оплату заказа из рук Брагина, но тут же зябко поежилась:
– Не много ли… Здесь в два раза больше…
– Если не затруднит, еще одну бутылку «Алушты», – спокойно и уверенно парировал Брагин, заранее предугадывая, что его просьба не понравится Гиви.
Та смутилась, но глаз не отвела:
– Одну бутылку можно, а две уже нет… Я для начальника поезда одну бутылку в заначку отложила… Тоже любитель марочного сухого красного…
– Благодарю. Я занесу вам завтра корзину, не волнуйтесь.
Перед тем как выйти из вагона-ресторана Брагин с полной корзиной в руках подошел к столику Гиви и «чечена» и спокойно сказал:
