— Ты ещё здесь, Белова?
Чернов появляется в коридоре и проходит мимо меня на кухню, оставляя на кафельном полу мокрые следы. Он босой. Только что из душа. И опять не потрудился надеть на себя что-то кроме широких спортивных штанов, которые висят на его бедренных костях непростительно низко. Демонстрируя мне сначала его подкачанный, покрытый каплями воды пресс, а затем и две ямочки у на пояснице.
— Ты заходил ко мне в комнату, — произношу спокойно, складывая руки на груди. — С какой стати?
Чернов останавливается у холодильника и, открыв его, несколько секунд изучает скудное содержимое. Злорадно ухмыляюсь: последние дни я ничего не готовила. А вторая порция овсянки, залитой греческим йогуртом и посыпанной семенами чиа, ему вряд ли понравится.
— Это моя квартира, где хочу, там и хожу. Ещё вопросы?
— Твоей матери, — не удерживаюсь от ремарки.
За что получаю уничтожающий прищуренный взгляд в свой адрес. Посылаю в ответ невинную улыбку. Только правда и ничего кроме правды.
— Могу вообще спать у тебя. У тебя удобный матрас.
— Спи на своем продавленном, меньше надо водить к себе всех без разбору, — фыркаю, вспоминая, как недавно проснулась среди ночи от весьма характерных звуков, доносившихся снизу.
Моя спальня находится прямо над его.
— Думаешь, я делаю это только у себя в комнате? Наивная маленькая Катенька.
Теперь настаëт очередь Чернова улыбаться, глядя прямо мне в лицо, а затем его взгляд съезжает немного в сторону. Сначала на комод в прихожей, потом на дверь ванной, из которой он только что вышел, диван в гостиной, журнальный столик, подоконник, кухонный стол…
— Боже... прекрати!
Вылетаю за дверь, громко хлопнув ей напоследок. И делаю себе пометку заказать на неделе клининг. Не знаю на какие деньги, но этой квартире явно нужна хорошая дезинфекция.
***
До университета я добираюсь за пять минут быстрым шагом. Если идти медленно и любоваться ничем не примечательными окрестностями, то выходит минут семь. В этом плюс жизни с Черновым.
Квартира ему подарена матерью, моей мачехой, на совершеннолетие три года назад. Меня тогда даже приглашали посетить этот праздник и влиться в новую семью отца, но я не могла оставить маму. После предательства папы она была немного не в себе. А как ещё ты будешь себя чувствовать, если в один чёрный день любовь всей твоей жизни говорит, что уходит к другой? Лучше и вовсе не представлять каково это.
Мы с мамой жили довольно скромно. Она работала, я училась. Выплаты, которые присылал отец, были ровно такими, как постановил суд.
Родители расстались четыре года назад. Когда мне было четырнадцать. Пубертат и переходный возраст, а ещё развод родителей... Было сложно.
Ух, что я тогда вытворяла! Ещё наложились гормональная перестройка и обычные подростковые проблемы. Я бунтовала, прогуливала школу, вела себя неадекватно, проколола нос и язык, покрасилась в рыжий, спалив при этом свои шикарные от природы волосы... Мама всё покрывала, отцу не рассказывала, сама терпела и старалась мне помочь. А я, наоборот, тогда хотела, чтобы она рассказала всё папе. Чтобы обратил на меня внимание. Обнял и сказал, что всё равно будет меня любить. Но ничего подобного не было.
Я его разочаровала ещё в день своего рождения. Поэтому он нашел себе женщину с взрослым сыном и старался вложить в него всё то, что в меня не вкладывалось, лишь потому что у меня не тот пол.
— Доброе утро!
