Что?Что-то не так?
— Я не сказал, что мы куда-то поедем, — ухмыляется Чернов, поворачиваясь ко мне корпусом.
Поверх своей чёрной толстовки, в которой я видела его ранее, он накинул цветастый бомбер с различными нашивками. Я скольжу взглядом по ним, рассматривая и запоминая, а потом поднимаюсь к его лицу.
— Раз я здесь, можешь меня и подкинуть до ТЦ. Уходить я не собираюсь, — произношу, улыбаясь, глядя ему прямо в глаза, и устраиваюсь поудобнее.
А потом совсем смелеею и, наклонившись вперед, нажимаю на приборной панели подогрев сиденья. Прикрываю веки, откидываясь на подголовник. Блаженство… это лучшая штука, которую только могли придумать для автомобилей.
— У Романовой есть ребенок? — внезапно удивляет меня вопросом Чернов.
Открываю глаза и смотрю на него. Он явно ждёт от меня ответа, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. Чернов прицепился к моей одногруппнице как банный лист к... сами знаете к чему он цепляется в бане… Но я не думала, что это у него серьезно. Полина сама была не в восторге от этого внимания и всячески его игнорировала, а Мишу это, кажется, только больше распыляло.
Внезапно я ощущаю досаду.
Она ему нравится. Правда нравится. Иначе он не задавал бы мне сейчас этот вопрос.
— Эм... ты перечитал университетский “Сплетник”? С чего такие выводы? Не стоит злоупотреблять таким способом почерпнуть информацию, — смеюсь, но не очень натурально.
— Волков сказал, — резко говорит Чернов. — Что у Романовой есть ребенок, а у него есть дочь. Я в состоянии сложить два плюс два. Они бывшие одноклассники и, похоже, родаки одного и того же ребёнка. Но мне нужны факты, это лишь догадки. Ты её подружайка, так что давай выкладывай.
— Сплетни это не ко мне, — говорю и дëргаю ремень безопасности. — Сдался тебе этот ребёнок? Ты же не собирался с ней всерьёз начать встречаться?
— Не собирался. Я собирался её завалить.
— Фу, Чернов. Избавь меня от этих знаний, — качаю головой и закатываю глаза. — Если на этом всё, то я, пожалуй, пойду.
— Стоять, Белова. Ты же девчонка... — медленно произносит Миша, оглядывая меня с головы до ног.
Его взгляд задерживается на моих груди, бедрах и острых коленках. Словно это и есть первичные половые признаки девушки. И возвращается к лицу. Миша тянет уголок губ вбок и прищуривается.
— И что с того? Я с тобой полгода в одной квартире живу, даже ты должен был уже догадаться, что живёшь не с парнем.
— У меня к тебе есть предложение, — будто не слыша, произносит мой названый сводный брат.
— Что бы это ни было — не интересно, — поднимаю вверх руку, прося его замолчать. — Вернусь сегодня к комендантскому часу, мамочка.
Моя рука тянется к дверной ручке, но Чернов блокирует двери, о чём оповещает характерный щелчок.
— Блин, Чернов! Какого хрена?! Тебе вчера мало от Волкова прилетело? Или наоборот — чересчур?
— Ты поможешь мне, а я помогу тебе. С твоим папашей. Скажу, что ты стала хорошей и послушной девочкой. Исправилась, по ночам не гуляешь, не куришь, занимаешься учёбой и бросила свои художества, — подмигивает Чернов, довольный тем, что сумел завладеть моим вниманием.
— Я никогда не курила.
— Это не имеет никакого значения.
— Что тебе нужно? Сводить с Романовой я тебя не буду. У неё правда есть ребёнок.
— Да плевать мне на эту Романову, — раздражëнно произносит Миша, а потом вываливает на меня свою “просьбу”.
Мои глаза расширяются от услышанного, и вдруг хочется помыться. А ещё оказаться как можно дальше от этой машины и Чернова, но, кажется, своим присутствием я уже согласилась ему помочь.
