— Да я и так в универе не появлялся.
Правда дается с трудом, будто надо горсть опилок проглотить.
— А теперь будешь сидеть в онлайне, каждую лекцию. Понял?
Киваю.
— Жить тебе есть где? Куда отвезти?
— Да, — называю адрес.
У меня есть ключи от нашей старой квартиры, в которую мать не хотела меня отпускать жить одному. Наверное, считала, что пока я рядом за мной будет проще проследить.
Бестужев заводит мотор.
— И все-таки, — решаюсь повторить вопрос. — Зачем вы это делаете?
— Скажем так… Глаз у меня наметан. Настоящих мерзавцев я вижу сразу. А у тебя, Кость, еще не все шансы потеряны. Паспорт твой у меня, капитан отдал, я его с собой заберу, чтобы тебя оформили. Свой кабинет или секретаршу не обещаю. Так что тебе еще придется удивить и меня, и моего руководителя службы безопасности. Одних медведей будет мало.
4. Глава 4
Кай замирает за моим правым плечом и закрывает окно. Каждое его движение бьет по моим взведенным нервам.
От закрытого окна теплее не становится. Я дрожу не потому, что холодно, а из-за его такой долгожданной близости. Мы не виделись всего полторы недели. Раньше я не думала, что можно скучать по другому человеку настолько сильно. Но я не собираюсь выдавать своих чувств так быстро. Сначала Кай должен объясниться, как оказался на свободе, а еще почему решил следить за мной вот так, с чердака.
Каждую минуту я места себе не находила из-за него, а он решил, что может просто подглядывать за мной из тени и этого будет достаточно.
— Что я только что увидел, балеринка?
Голос хриплый, а одежда пропахла дымом сигарет.
Как наяву, вижу его прищур, с которым он наверняка смотрел, как мы с Розенбергом замерли посреди залы, а после, перекинув сигарету в угол рта, все с тем же прищуром подхватил свободной рукой металлический уголок и зашвырнул его.
— А не нужно было исчезать, Кай. Почему ты не дал мне знать, что ты на свободе?
Он не сдвигается.
Так и стоит за моим правым плечом, и вся моя левая половина тела давно закоченела, а правая — наоборот горит, как будто я прижимаюсь к раскаленному боку печи.
— Напомнить, какой у тебя сотовый оператор, балеринка?
«А причем здесь это?» чуть не вырывается у меня, а потом до меня доходит.
Отец.
Разумеется, мой телефон подключен к его оператору.
А значит, он обеспечил меня не только физической изоляцией в Академии, но и полной цифровой.
— Он внес мой номер в черный список, — говорит Кай. — А еще пресек любую возможность связаться с тобой. Список неизвестных номеров, которые звонят тебе, тут же доставляют прямо ему. И я не уверен, что он не включил тебе прослушку, балеринка.
— Неужели не было другого способа?
— Как видишь, нет. Сюда я проник потому, что больше не мог без тебя. На свой страх и риск. Если меня найдут или заметят, то опять вызовут ментов. Хотя вижу, что зря я пошел на такой риск. Раз уж ты с Кудряшом лижешься у меня на глазах.
Злые слова Кая щекочут мою шею, заставляя трепетать выбившиеся из пучка локоны.
Кожа на шее покрывается мурашками, а возбуждение иррационально наполняет тело, игнорируя неподходящее место, время и ситуацию.
Мне недоставало его рук, поцелуев и близости. А теперь он так близко, но по-прежнему так далеко.
— Ты бы так и продолжил шастать по крышам, если бы я не поцеловала его.
— Я ждал подходящего случая, чтобы открыться тебе, но оказалось, что у тебя проблемы с терпением.
Он делает еще шаг и становится еще ближе. Бедром касается моей ноги, а я уже мечтаю о том, чтобы снова распахнуть окно и позволить ледяному ветру охладить меня.
