На глаза медленно, но верно, стали наворачиваться слезы. Ну почему сейчас мне совсем не хочется злиться на него? Неужели я и правда такая бесхарактерная дура?
– Знаю, что ты злишься, Ди, – его дыхание коснулось шеи. – После уроков не уходи, у меня есть одна идея, как можно выпустить пар.
Сзади стало мучительно холодно. Обернулась и наткнулась на спину сводного брата.
Оставшиеся уроки пролетели мимо меня. К пирожкам так и не смогла притронуться, хоть они и манили своим волшебным запахом.
Если их съем, приму его извинения, – думала. А прощать я не готова. Уж точно не за пирожки из детства.
Выйдя из школы, резко остановилась. Почему я снова должна убегать? Развернулась на пятках и вернулась обратно. Минуты шли, а братца так и не было видно. Сжала до боли зубы. Он решил снова поиздеваться?!
– Диана! – Мирон выбежал из глубины школы. – Задержали, – притормозил около меня, а потом игриво улыбнулся: – Готова надрать мне зад?
ДИАНА
Мы спустились в подвал и прошли мимо закрытых дверей столовой. Тут так тихо, что я слышу собственное учащенное сердцебиение в ушах. Сама не понимаю, почему так волнуюсь. Не будет ведь сводный братец убивать меня тут, да ведь?
По коже пронеслись мурашки, когда мы завернули в еле освещенный коридор. Парень открыл дверь, и та с противным скрипом открылась.
– А что вообще происходит… – недоверчиво зашла вслед за ним.
Мы оказались в небольшом помещении с не очень-то высокими потолками. Уверена, если Мирон встанет на носочки и поднимает руку – точно дотянется до серого, покрытого пятнами потолка.
В глаза первым делом бросился повидавшей жизни ринг. Далее взгляд скользнул по черным грушам, которые свисали по углам. Вдаль дальней стены стоял стеллаж с гирями и старенькими простыми тренажерами для пресса. Больше, в общем-то, тут ничего не было. А забыла еще кое-что… ужасный запах мужского пота витал в воздухе, раздражая мой чувствительный нюх.
– Ну как? – Мирон повернулся и впервые искренне улыбнулся. Задержалась на его губах… – Надеюсь, ты так поражена?
– Не мечтай, – наконец взяла себя в руки. – Выглядит все просто ужасно. Этими грязными стенами только людей пытать. И зачем ты сюда меня привел?
Сводный братец хитро улыбнулся и отошел к дальней стене, а когда развернулся, заметила в его руках боксерские перчатки.
– Я заметил, что ты в последнее время напряжена, – подошел и протянул мне их, – как насчет сбросить пар?
– Действительно, – фыркнула. – Знаешь, если бы твои дружки не убегали от меня, то я бы уже давно сбросила пар.
На секунду меня пронзил ледяной взгляд. Серые глаза сверкнули, словно молнии и тут же потухли.
– Ты им неинтересна, – спокойно отмахнулся и кинул мне перчатки. – Если боишься, что первым уложу тебя на лопатки…
– Чтоб ты знал, – резко перебиваю и надеваю перчатки, сжимаю пальцы в кулаки, – я уже несколько лет хожу в зал и это тебе стоит побеспокоиться о своих лопатках. Очень жаль, – окидываю пустое помещение, – что тут никого нет, чтобы это лицезреть.
– Тогда прошу, – вскидывает руку в сторону ринга.
Первой ныряю под канаты, предварительно скинув обувь. Выпрямляюсь и окидываю пол ринга взглядом. Довольно мягко… Интересно, как больно приземляться на него спиной? Хотя, в боксе же… кажется тут нужно отправить соперника в нокаут? Там я думаю ты уже не чувствуешь боли.
– Примерно понимаешь, что нужно делать? – Мирон прогнулся под канатами и встал напротив меня, пару раз подпрыгнул и размял кисти в перчатках.
