– Что? Какая я тебе ушастая! – разозлилась я и начала вырываться.
Так меня еще точно никто не обзывал!
– Да мои уши – это моя гордость! – выкрикнула я и с силой ткнула его кулаком в шею, в болезненное место, всё же добившись того, что Тимофею пришлось поставить меня на ноги.
– Да хватит, понял я, понял, – чему-то развеселился этот несносный качок, при этом потирая рукой свою шею. – Ух, ну и острые же у тебя кулаки.
– А нечего меня обзывать! – фыркнула я, стараясь скрыть свою тревогу.
Все же мужчина и так был ранен, а я ему еще добавила.
– Так, ладно, – прервал наши разговоры Никита, который успел уже отойти к их машине, с корнем выдрал крышку от багажника (ну и силища!), открыв его, и достал из него два уцелевших рюкзака. – Сейчас одеваемся, берем этого, – он кивнул на полутруп дроу, – с собой и идем пешком в поселок. И там будем решать, что с вами двумя уже делать.
Он хмуро сверкнул на меня своими волчьими глазищами.
– А что с нами делать? – решила уточнить я, что-то не понравился мне взгляд мужчины.
– Возможно, гнать подальше от стаи, а то неизвестно, почему эти пытаются вас убить, вдруг вы опасные преступницы? – Он приподнял свою бровь и посмотрел на меня с прищуром, как настоящий следователь.
Был у меня опыт общения с местными властями. Ничего хорошего я от этого не получила. Благо я была лишь свидетельницей, а не нарушительницей. Однако допрос, который я прошла, мне совершенно не понравился и запомнился на всю жизнь. Тогда я узнала, что к интернатовским детям априори относятся как к преступникам. Если не настоящим, то уж на сто процентов будущим.
И будь я тогда настоящим ребенком, могла бы растеряться и даже подписать все бумаги, которые мне настойчиво подсовывали, но я всё же уперлась и настояла на адвокате, а потом еще и пригрозила, что освещу всю эту историю в своём блоге. И что у меня якобы есть подписчики!
Хорошо, что поверили на слово и отпустили.
Но я-то поняла: явно херню какую-то затеяли, поэтому сменила личину, и они меня просто не смогли найти. А будь я обычным человеком, даже не представляю, что бы со мной было.
Вот и сейчас я смотрела на мужчину и видела его взгляд.
Судя по всему, он уже признал меня по всем пунктам виновной, как и мою маму.
И что теперь делать, я не представляла. Может, сбежать и маму предупредить? Так, а где мой телефон? Блин! Они же мне его так и не отдали!
И в этот момент случилось сразу два события. Первое – Тимофей какого-то черта опять меня опрокинул на землю и прикрыл своим телом, Никита смачно выругался и рванул за машину. И второе – дроу что-то сделал с собой и… взорвался!
– Твою ж мать! – злобно рыкнул Тимофей, лежа на мне и недовольно морщась. – Опять спина!
– Ты меня задавишь! – прошептала я.
– Извини, – ответил мужчина, тут же откатился в сторону и, встав на ноги, начал крутиться и осматривать себе спину.
А я тут же опустила взгляд на то место, где лежал дроу, лишь бы не показать, насколько смутила меня его близость и то, что я вновь ощутила там… внизу живота.
Ох, Амельсета, что же это такое? Я совсем с ума сошла… или он все-таки мой истинный? В этом всё дело?
Но… я думала, что мой истинный будет эльфом, а не… животным.
Я поморщилась, стараясь отогнать от себя глупые размышления, пролетевшие в моей голове со скоростью света, и сосредоточилась на дроу. Точнее, на том, что от него осталось.
Хорошая новость – от него ничего не осталось.
